Искатель, 1969 № 01 - [43]

14

Генерал Комаров вышел из-за стола во временно занятом им тегеранском кабинете полковника Давыдова и, набрав шифр замка, отворил тяжелую дверь большого сейфа в стене, Порывшись в его стальном чреве, он разыскал тонкую папку и аккуратно вложил в нее только что дважды перечитанную шифровку. За скупыми строками донесения перед его глазами, как живая, еще стояла картина только что происшедшего за многие километры события…

…Глухая осенняя ночь в столице одного из фактически оккупированных гитлеровцами балканских государств. Шурша шинами, мягко покачиваясь по бетону, прямо на летное поле аэродрома к огромному бомбардировщику без опознавательных знаков подкатывает длинный черный «хорьх». Из него выходит, зябко поеживаясь под ноябрьским ветром, очень высокого роста молодой мужчина с заурядной внешностью преуспевающего коммивояжера. Но это не преуспевающий коммивояжер. Это начальник VI отдела Главного управления имперской безопасности бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг.

Ему навстречу — трое. Докладывают. Их имена не окутаны легендой, подобно имени Скорцени, но в узких кругах известны не меньше.

Под черным крылом самолета застыли еще шестеро с горбами парашютов за спиной. У них нет имен. Имена остались в Копенгагене. Да они им и не нужны. Как бы ни кончилась операция — успехом или провалом, — эти шестеро не вернутся никуда. Но они об этом не знают…

Шелленберг пожимает руки двоим офицерам, а третьего — штурмбаннфюрера СС Юлиуса Бертольда Шульце — отводит в сторону. Что-то шепчет ему на ухо, потом из рук в руки вручает плотный листок бумаги. Шульце понимающе кивает головой.

Короткая команда — и поле пустеет. Отъезжает в сторону черный «хорьх». Взревев моторами, бомбардировщик срывается с места. Замер в своей кабине штурман. На стоянке перед ним — подсвеченная слабой лампочкой карта. Кружком помечен конечный пункт маршрута — Тебриз.

Черный «хорьх» неслышно мчит к городу. Откинувшись на мягком кожаном сиденье, бригаденфюрер торопливо набрасывает радиограмму «Берлин, Принц-Альбрехтштрассе, 8. Секретно. Имперского значения. Рейхсфюреру СС Гиммлеру. Операция «Дальний прыжок» началась».

15

Странные события разыгрались в последние дни ноября 1943 года в Тегеране. Началось все, пожалуй, с того, что из отеля «Фирдоуси» бесследно исчезли два постояльца. Слуга одного из них, некоего Анри Фрошона, представителя посреднической фирмы «Конье и сыновья», вошел утром, как обычно, с папкой свежих газет в спальню своего хозяина, но нашел в ней лишь смятую постель и оторванную пуговицу от пижамы. Инженера же Вернера Коппеля в Тегеране никто, кроме его соседа Фрошона (жившего в номере напротив), не знал. Поэтому его исчезновение служащие отеля обнаружили лишь дня через два. Поскольку он уплатил за неделю вперед, никто о нем особенно не горевал.

Что же касается Фрошона, то дежуривший в ту ночь портье Орудж клялся и божился, что коммерсант в вестибюль не спускался и к нему в номер никто не проходил. Впрочем, через несколько дней сам Орудж взял расчет и уехал неизвестно куда вместе со своей семьей.

По ночам в разных уголках города вдруг вспыхивала короткая, но яростная перестрелка. Иногда же тишину просто разрывал одинокий пистолетный выстрел. Такое слышали и близ площади Туп-Хане, и на хиабан Насерие, и Саади. Настоящее сражение разразилось в ложбине под Шах-Абдуль-Азим… Но — странное дело — утром любопытные мальчишки не нашли здесь ничего, кроме стреляных автоматных гильз.

В одном из домов на Лалезаре иранская полиция обнаружила трупы двух молодых мужчин неизвестной национальности без документов. Опознать убитых не удалось, да никто к этому и не стремился. На телах нашли только одну особую примету: странные значки, вытатуированные под мышкой левой руки. Неторопливые тегеранские полицейские, разумеется, не знали, что такие значки, обозначающие группу крови, наносились на кожу только эсэсовских офицеров.

16

Самолет С-54, неофициально, но прочно прозванный «Священной коровой»,[10] с президентом Соединенных Штатов Америки Франклином Делано Рузвельтом на борту пролетел из Каира над Суэцким каналом, Иерусалимом, Багдадом, реками Евфрат и Тигр и, наконец, приземлился на тегеранском аэродроме. Уставшего после долгого пути, уже тогда смертельно больного президента отвезли в посольство США в двух километрах от города.

На следующее утро — в воскресенье 28 ноября — к Рузвельту вошли взволнованные Гарриман — его личный советник, и начальник секретной охраны президента Майкл Рейли.

Гарриман рассказал Рузвельту, что русские только что поставили его в известность о том, что город наводнен вражескими агентами и возможны «неприятные инциденты» — в устах Гарримана это вежливое выражение означало «покушения».

— Русские предлагают вам переехать в один из особняков на территории их посольства, где они гарантируют полную безопасность, — так закончил Гарриман свое сообщение.

— Ну, а вы что скажете, Майкл? — обратился Рузвельт к начальнику своей охраны.

Мрачный Рейли лишь пробурчал что-то отдаленно похожее на совет принять приглашение.

В три часа дня президент и его ближайшие помощники уже переселились на территорию советского посольства в центре Тегерана. Остальная группа лиц, прибывших с президентом, остановилась в Кемп-Парке, где помещался штаб американских войск.