Искатель, 1968 № 01 - [70]

В девять Войн и все остальные ушли. Я остался в кресле, слишком возбужденный, чтобы заснуть. Вошел Сзм и сообщил:

— Тут к вам док Престон.

Он появился, потирая по своему обыкновению руки.

— Пора, пожалуй, снять с вашей ноги этот гипс. Представляю, как вам надоело сидеть целыми днями без дела.

Перевела с английского С.Васильева

Е. Дорош Фрунзе освобождает Крым

Впервые очерк был опубликован в журнале «Пионер в 1941 году.

По воспоминаниям бывшего адъютанта М. В. Фрунзе тов. Сиротинского.

Рисунки С. ПРУСОВА

Красная Армия очистила Северную Таврию от белых войск и остановилась перед главными укреплениями Крыма, за которыми сидел барон Врангель. Фрунзе приехал в Строгановку. Нищая рыбацкая деревушка стыла на ветру почти у самой воды залива. В одной из хат разместился полевой штаб Фрунзе. Но командующий фронтом не задержался в штабе: ему подали коня, и он отправился к войскам.

Было еще очень рано. Серое небо дымилось над серой водой Сиваша — Гнилого моря, как называют его иначе. Перекопская равнина, еще одетая травой, была запорошена инеем. Над равниной стлался пар: это дышали многие тысячи людей, спавшие на земле. Когда Фрунзе приближался, они вскакивали и становились в строй. Косматый иней свисал с папах, с бровей и усов, а шинели были совсем белые. На месте, где спали красноармейцы, остались отпечатки множества тел. Вскоре вся степь ощетинилась полками, среди которых ехал Фрунзе. Он поднял руку, приветствуя бойцов.

И хотя все они отвечали одинаково, как требует Устав, но каждый в мыслях своих по-своему здоровался с командующим.

— Здравствуй, Арсений! — с нежностью произносили ивановские и шуйские ткачи, потому что для них он по-прежнему был Арсением, светловолосым и синеглазым парнем, который под этой кличкой начинал свою революционную деятельность в Иванове и Шуе.

— Здравия желаем, товарищ Михайлов! — отрубали бородатые фронтовики: они узнавали в нем агитатора- большевика, известного им еще по германскому фронту, где он вел пропаганду среди солдат.

— Доброго здоровья, Михаил Василич, — говорили красноармейцы, под водительством Фрунзе разбившие Колчака.

— Салям, Фрунзе! — восклицали туркмены. Они приехали сюда по призыву командующего, с которым успели сдружиться за время его работы в Средней Азия.

А те из бойцов, что видели Фрунзе впервые, просто глядели на него.

Он был невысокого роста, но крепкий и ловко сидел в седле. На нем была простая солдатская шинель и высокая мерлушковая папаха, чуть сдвинутая набекрень. Холодный ветер зажег румянец на его щеках, окаймленных мягкой каштановой бородой. Добрые глаза улыбались.

— Товарищи, — говорил он бойцам, — я обещал Ленину, что к зиме Крым будет советским.

— Даешь Крым! — кричали бойцы.

Крик этот катился над седой и мохнатой степью, над серой полосой воды и достигал укрепленных твердынь Крыма.

Весь день объезжал Фрунзе полки. Он увидел, что бойцы слабо вооружены и плохо одеты, но дисциплинированны и рвутся в бой. Вечером он вернулся в штаб, разостлал на столе карту Крымского полуострова и сказал адъютанту:

— Пожалуйста, устройте так, чтобы мне не мешали.

Это была не такая карта, по которой учатся в школе: на ней было в точности изображено все, что находится на соответствующем участке земли, вплоть до отдельного дерева, небольшого болотца или одинокой мельницы, затерявшейся в степи, вплоть до мостика через ручей, оврага, какого-нибудь безыменного холма, который, к примеру, назывался «высота 106».

Но Фрунзе видел больше, чем было изображено даже на этой обстоятельной и подробной карте.

Омываемая двумя морями, лежала перед ним древняя Таврида. Выло похоже, что когда-то она плотно прилегала к материку, но какой-то морской исполин вышел из Черного моря, рванул ее к себе и почти совсем оторвал. Только в одном месте соединялась она с материком широким, но коротким Перекопским перешейком. Восточнее Перекопа протянулась Арабатская стрелка, похожая на длинный и узкий ремень, лопнувший от чрезмерного напряжения. Все пространство между перешейком и стрелкой было заполнено гнилыми водами Сиваша, которые омывали низменные, изодранные в клочья берега.

На юге полуостров был высок. Здесь громоздились горы, по склонам которых росли сосновые леса. В долинах между гор шумели листвой сады и виноградники. Прекрасные белые дворцы смотрелись в прозрачную синюю морскую воду.

Восток был богат рыбой и ценными рудами, лежавшими в недрах земли.

Обширные степи севера славились пшеницей.

Но враг захватил эту страну, и нужно было любой ценой выбить его оттуда. Нельзя было допустить, чтобы он оправился от поражения, нанесенного ему красными войсками в степях Северной Таврии… Придет весна, придут иностранные корабли, привезут Врангелю оружие, продовольствие и боеприпасы. Отдохнувший за зиму, он ринется на материк, черной чумой разольется по селам и городам Украины, и кто сосчитает жертвы, которые понесет народ!

Многотысячная Красная Армия стояла на топких берегах Гнилого моря, лицом к врагу. Между нею и Врангелем, поперек Перекопского перешейка и вдоль Сиваша, протянулись проволочные, бетонные и стальные укрепления, возведенные лучшими инженерами Европы. И потому, что жизнь каждого красноармейца была Фрунзе неизмеримо дороже собственной, он долго стоял над картой, обдумывая план генерального сражения.