Искатель, 1968 № 01 - [45]

У Штумпфа не было в личном распоряжении шофера, на которого он мог бы положиться. Поэтому доставку взрывчатки ему пришлось взять на себя.

На своем мотоцикле БМВ Штумпф всегда беспрепятственно въезжал на объект. С собой он обычно возил объемистый портфель, который прикреплял сзади к багажнику мотоцикла. Разумеется, никому из охраны и в голову не могло прийти проверить портфель своего шефа. А там умещалось целых восемь-десять килограммов взрывчатки.

Вначале Штумпф доставлял ежедневно только одну партию динамита, но через неделю подсчитал, что так ему придется возить взрывчатку по меньшей мере пятьдесят дней, а то и больше. Но это был слишком длительный срок. Пятьдесят дней риска, смертельной опасности, постоянной угрозы провалиться! Но самое главное — пятьдесят дней завод сможет беспрепятственно выпускать продукцию. Поэтому в некоторые дни Штумпф дважды — утром и после обеда — привозил на объект свой груз.

Содержимое портфеля получал Млочник, прятал его в надежные места, а затем передавал его по частям другим подпольщикам. Минировать приходилось только по ночам, так как днем в подземных цехах было слишком много народу, а некоторые места для закладки взрывчатки находились в самых видных участках. Но ночью проникать на объект могли лишь Штумпф и Млочник, так как всех заключенных вечером после работы отвозили в их бараки в двадцати километрах от объекта. Исключение составляли только несколько высококвалифицированных рабочих, среди которых был и Роберт Леман. Их заставляли работать по ночам над особо сложными деталями. Леман был самый знающий из всей группы в области минирования. Он проверял качество закладки динамита и, самое главное, должен был в нужный момент обеспечить его одновременный взрыв.

Наконец все было готово. Но случилось непредвиденное. Был брошен в карцер Леман. Причина его изолирования была неизвестна, а выяснять все обстоятельства не было времени. Теперь Штумпфу приходилось рассчитывать только на себя и Млочни-ка. Самый опытный среди них минер сидел в карцере и, возможно, подвергался допросу. Нужно было спешить.

На ночь на объекте остались Штумпф и Млочник. Вдвоем они могли в течение часа соединить вместе всю сложную систему детонаторов и наконец-то осуществить операцию.

Накануне Штумпф съездил в Вену и получил там указание приступить к операции только после бомбардировки наземных цехов объекта «Флора» советской авиацией.

Время тянулось мучительно долго. Наконец они услышали пронзительные звуки сирены. Казалось, прямо над ними раздались первые взрывы. Тускло светившиеся в подземном цехе электрические лампочки погасли как раз в тот момент, когда они собирались включить рубильник. Электросеть вышла из строя! Хорошо, что они предвидели это заранее и припасли аккумулятор от легковой автомашины. Но где гарантия, что его слабого тока будет достаточно для получения необходимой искры на таком большом расстоянии от главной закладки динамита.

Млочник молча схватил аккумулятор и бросился с ним в правый угол громадной пещеры, где была основная закладка взрывчатки. Да, это была верная смерть, но в этот момент они уже не думали о ней.

Штумпф быстро шел, чуть заметно прихрамывая, рядом с Млочником. Они поставили аккумулятор рядом с шурфом, молча пожали друг другу руки, и Млочник соединил две тонкие проволоки с аккумулятором. В последнюю минуту своей жизни старый партизан Штумпф почувствовал, как у него под ногами уходит вниз земля…

Была уже поздняя ночь, когда самолет приземлился на аэродроме Асперн под Веной. Холодный ветер заставил Артура поднять воротник пальто. Где-то сзади в группе других пассажиров шел Кройцер. Треск мотора самолета прекратился, и наступила тишина. Неожиданно с юго-западной стороны до Артура донеслись глухие раскаты, как будто где-то там шла гроза. Но зимой грозы не бывает. Он на минуту замедлил шаг, а. потом прямо направился к ожидавшему его большому семиместному «мерседесу».

Из «мерседеса» выскочил эсэсовец со знаками различия обершарфюрера и отсалютовал Линдеману. Артур кивнул головой в ответ и не спеша сел на заднее сиденье. Обершарфюрер завел мотор, и машина медленно двинулась по дороге с аэродрома.

В венский штаб СС Линдеман и Кройцер прибыли почти в одно и го же время. Там царил переполох, так как час тому назад произошел взрыв большой мощности на объекте «Флора». Оба быстро посмотрели друг на друга и разошлись в разные стороны.

В ту же ночь, едва перекусив с дороги, Кройцер выехал для ведения следствия на объект «Флора». После налета русской авиации наземные цехи завода представляли собой обгоревшие черные развалины. К месту, где раньше было расположено подземное производство, нельзя было подойти: там было теперь громадное углубление, быстро заполнившееся водой. Прибывшие из Вены специалисты заявили, что причиной обвала пещеры являются детонация от взрывов громадных бомб и движения почвы в нижней части пещеры — как раз над подземным озером.

Здесь, конечно, трудно было обнаружить и тем более доказать диверсию, но факт оставался фактом: завод перестал су-, ществовать. Правда, русской авиации кто то передал точные координаты завода. Это мог сделать только агент русской разведки. Но ему не обязательно было работать на объекте «Флора». Установить наземные объекты можно было и чисто визуальным способом. Перед Кройцером стала почти неразрешимая задача. Возможно, единственный выход — этот кацетник, который побывал уже на Пенемюнде и в Маутхаузене. Кажется, его зовут Леман. Нужно срочно допросить этого заключенного. Кройцер быстро направился к полевому «ханомагу», на котором он приехал сюда, и, не обращая уже внимания на других гестаповских чинов, пожарников, потрясенного директора Шисля, приказал шоферу немедленно отвезти его в лагерь, где находились заключенные, работавшие на объекте «Флора».