Искатель, 1965 № 04 - [2]

— Тихий океан, — было сказано самому себе, — надежный барьер для всякого человека. Берега океанов дышат историей. Тишина, история и размышления. Что еще надо пожилому человеку?

4

Краеведческий музей городка размещался в бревенчатой избушке. Стены ее помнили, наверное, екатерининские времена. В свое время здесь хранился архив: кабальные, податные, ясачные и прочие записи с самых замшелых времен. Но как-то один не в меру революционный заведующий приказал уничтожить архив «как вредную память царизма».

Жечь архив поленились. Его свалили в яму, из которой с испокон веку горожане брали песок для обмазки печек.

Полусгнившие останки пергамента и бумаги спас случайный географ. Наиболее ценное из спасенного архива он отослал в Москву. Оттуда пришел приказ организовать в городке краеведческий музей с документами истории края и прочими экспонатами. Возникла штатная должность директора музея.

Веня Ступкиков шел по счету восьмым. Он учился на историческом факультете в одном городке черноземного края. В начале четвертого курса Веня бросил университет, так как не мог пережить трагедии: без всяких причин ОНА вышла замуж за какого-то нахала дипломника с геологического. Конечно, Веня решил уехать «далеко-далеко». Так, независимо от Семена Семеновича Крапотникова, он решил «добраться до точки».

В практической жизни от решения до действий лежит много неудобных мытарств, поиски денег на дорогу. Только мстительное пламя любви помогло Вене преодолеть все это и добраться до вагонной полки. К Вениному удивлению, «на точке» в конце железной дороги оказался громадный город с шумом, суетой и обилием на улицах презренного женского сословия. В управлении культуры ему впервые повезло. Забирая направление, Веня с наслаждением думал о том, как ОНА содрогнется, увидев на карте «точку», на существование в которой он обрекал себя.

Через два месяца Веня был счастлив. Посетители в музей не заходили. Коллекцию образцов горных пород, напоминавших о геологе, он самолично запрятал в темный угол.

При музее оказалась отличная библиотека, собранная стараниями многих поколений директоров. В тишине этой библиотеки Веня понял, что должен стать писателем. К этому его обязывал долг пережитых мытарств.

5

Директорство в норковом питомнике Семен Семенович Крапотников принял без удивления. Точно так же он согласился бы руководить раскопками мамонта, часовой мастерской или лесозаготовительной конторой.

Перед тем как принять назначение, он установил:

Норка относится к семейству куньих.

Объектом клеточного звероводства является так называемая американская норка, имеющая шкурку коричневого цвета.

Мех норки имеет круглогодичный выход и чрезвычайно стабилен по цене на международном рынке.

Питается норка мелкими млекопитающими, рыбой и даже земноводными, то есть обычными лягушками. Более подробно о питании следует смотреть в работе кандидата биологических наук В. С. Попято «Рационы кормления при вольерном содержании пушных зверей».

Хозяйство располагалось в полутора километрах от городка, в неширокой, заросшей травой долинке. Городок отсюда был виден как на ладони.

Прежний директор, одышливый мужчина, водил Семена Семеновича по хозяйству и равнодушно тыкал коротким пальцем: «Это то, это то…» Дощатые заслонки вольер были подняты по случаю хорошей погоды, Коричневые зверьки ловко бегали за проволочной сеткой, косили темными бусинками. Семен Семенович легкомысленно сунул за проволоку палец. Одышливый мужчина вздохнул и сказал: «Откусят. Очень уж до жратвы охочи».

Мимо быстро, так что раздувалась юбка, прошла молоденькая работница Соня. Покосила на начальство смуглое, крутое, с раскосыми глазами лицо. «Егоза», — сказал ей вслед прежний директор и ушел, тяжело ступая по обрезкам досок, испорченным кормушкам и разному хламу неизвестного происхождения. Ушел насовсем. Семен Семенович остался у клеток. Несколько зверьков кончили возню и подошли к сетке, прижав к ней острые мордочки. Похоже, хотели спросить: каков будет новый директор, с каким характером человек?

6

Социологи не ломали копий из-за Топоркова, Бедолагина и Янкина. Они их просто не знали, Но если бы какой-нибудь пытливый исследователь пропластков человеческих судеб добрался до маленького города на берегу Охотского моря, то он смог бы применить к Топоркову и Бедолагину или Бедолагину и Янкину лишь два расплывчатых принципа:

а) Все трое занимались тем, что добывали средства к существованию.

б) Средства к существованию они добывали нерегламентированными путями.

Нижней границей в этом свободном предпринимательстве был уголовный кодекс, который все трое свято чтили. Верхней — абсолютная неспособность ежедневно начинать и кончать работу в одно и то же время.

Причина, поставившая всех трех на такой путь, затерялась в тумане десятилетий.

Давняя дорога привела их в молодости на Север. Их можно было видеть со старательским лотком в руках и с плотничьим топором на какой-нибудь малокалиберной стройке. Возможно, их гоняла мечта о длинном рубле, возможно, просто страсть к перемещению, которая, как известно, принимает различные формы. Большинство страстей ушло вместе с десятилетиями. Неизвестно также, какая причина привела их в маленький город на берегу Охотского моря. Их потребности состояли из чая, папирос, хлеба и сахара. Они умели делать все. Маленький город на берегу Охотского моря был идеальным местом для такого существования.