Искатель, 1964 № 03 - [44]
— Это правильно, — сказал Кедрин.
Холодовский вышел, и Кедрин вскочил на ноги. Вечер в кают-компании. А он сидит в каюте и думает неизвестно о чем.
Он вышел в коридор. В нем был фиолетовый сумрак позднего вечера. Но чем дальше от каюты уходил Кедрин, тем становилось ясней. Около кают-компании царил ранний вечер. А в соседнем коридоре, куда он по ошибке заглянул, царила ночь, люди отдыхали в своих каютах; и, наверное, как и на Земле, только наиболее одержимые поиском, те, у кого решение было уже близко-близко, оставались в своих лабораториях, и для них смена суточных циклов превращалась в пустой звук. Правда, с завтрашнего дня, когда будет заложен длинный корабль, работать придется в полтора раза больше, чем обычно, и лабораторные проблемы будут отложены — замрут приборы, останутся в сосудах реактивы, в кабинетах и студиях замрут недописанные книги, полотна, незаконченные скульптуры — все будут заняты на монтаже длинного корабля, который должен спасти людей.
Он остановился у входа в кают-компанию. Здесь была зелень, деревья росли прямо из тугого пластикового пола, под ними были расставлены столики, удобные сиденья. Правда, их было, пожалуй, слишком много — не зря Холодовский говорил, что спутник становится тесен. Спутнику уже много лет, а кораблей строится все больше.
В одном углу кают-компании раздавалась музыка, люди то плавно, то резко, порывисто двигались в танце. Откуда-то доносилась песня, в ней были грусть и непреклонность — грусть о Земле и непреклонность уходить все дальше от нее, потому что иначе не может человечество.
Глаза его обшаривали зал, искали — и не находили ее.
Иногда чьи-то голоса нарушали его сосредоточенность, вторгались в нее. Где-то недалеко говорили о том, что утвержден проект экспериментального корабля совершенно нового типа, а ведь какого бы типа ни были корабли, им не миновать рук монтажников, а значит — с каждым днем работать будет все интереснее. По соседству толковали о том, что кое-кто из монтажников уже месяцами не бывал на Земле и устранился от непосредственного общения с планетой, с ее мыслью и искусством, что монтажнику уж никак не простительно. «Хотя климат на Земле, конечно, не столь идеальный, как здесь», — говоривший вздохнул, и сразу двое подтвердили: «Да, разумеется, климат здесь идеальный…» Возле самой двери спорили о космометрии пространства в связи с недавно вышедшей работой Аль-Азиза «Об истинной геометрии плоскости»; и кто-то был согласен с автором относительно эволютной природы того, что мы называем плоскостью, а кто-то не был согласен и возражал.
Кедрин досадливо морщился: разговоры отвлекали его, он привык делать все в тишине — даже искать кого-то взглядом. Но он не мог не вслушиваться, когда речь заходила о тех восьми, и из уст в уста передавались слова их радиограмм, и произносилось имя Герна, забросившего на время астрономию и усевшегося на связь с «Гончим псом». Герна, который никогда в жизни не признавал ничего, кроме астрономии и кораблей, бывших ее руками, как телескопы — глазами. Все это было хорошо и интересно, однако он так и не увидел ее.
Очевидно, ее здесь не было, а время шло, и скоро надо было уже идти в каюту Гура в переулке Отсутствующего звена, но он никак не мог уйти.
Вдруг Кедрин почувствовал, как сердце рванулось, набирая ход, развивая невиданную скорость. Все вокруг стало вдруг синим. Он не слышал больше ничего. Она выбралась откуда-то из самого угла и медленно пересекла кают-компанию. Она шла к выходу, и Кедрин отступил в тень. Он догнал ее за углом.
— Я провожу тебя, — сказал он.
Она чуть заметно пожала плечами, и он зашагал рядом.
Они вышли в коридор — на проспект Дружеских Встреч, как гласила табличка. Кедрин хотел взять ее за руку и уже взял — это получилось у него бессознательно. Она удивленно и чуть насмешливо взглянула на него, и Кедрин отпустил руку.
— Как давно я не видел тебя, — сказал он.
— Да? Я не заметила… Ты ведь недавно у нас?
— Ирэн, не надо… Пять лет, Ирэн…
— Молчи, — сказала она. — Или уйди сейчас же.
Они медленно шли по проспекту, и Кедрин готов был отдать, что угодно, и сделать, что угодно, лишь бы она не ускоряла шаг. Она не ускорила шаг, и Кедрин подумал: «Все-таки надо сказать все то, что надо сказать», — и иначе он просто не может.
— Ирэн, — сказал он. — Ну, бей виноватых, ну!.. Пять лет. Ирэн… Многое изменилось с тех пор… Я ушел из института. Видишь, я здесь. Это было нелегко, Ирэн, но я…
— Все то же «я», — грустно сказала она. — Нас здесь тысячи, не один ты.
— Не надо… Я не знаю, как ты живешь, Ирэн. Только когда-то ты… А я — и сейчас…
— И доказательство — пять лет молчания. Что бы я ни сказала тогда, ты должен был искать.
— Сначала я не мог. Ведь ты была права.
— Это я знала и без тебя… Но я все равно ждала. А потом стало ясно: нет…
— Да, Ирэн, да! И я знаю…
— Пусть так. Но я тебя придумала тогда. И не хочу повторяться.
— Хорошо, Ирэн. Каким ты хочешь видеть меня?
— Таким, каким хотела всегда. Таким, как Гур, как Славка, как Дуглас. Я не говорю уже — как Седов.
— Ирэн, этот Седов — это…
— Разве об этом спрашивают?
— Прости. Но все они какие-то… особенные. Таких не было в нашем институте. Я не встречал. Это жизнь в пространстве делает их такими? Или они вообще такие и потому работают в пространстве? Знаешь, Андрей погиб…
Классический образец научно-технической фантастики. Место действия - гиганский космический корабль неизвестной цивилизации. Роман увлекает безудержной смелостью авторской фантазии, мастерским описанием многочисленных драматических ситуации, интересными характерами героев.
Прошла тысяча лет после того, как экспедиция к Юпитеру, отправленная с целью исследовать таинственный Монолит, погибла, после того, как Дейв Боуман стал Star Child, а Френк Пул дрейфовал в космосе, замерзший и забытый.Но, теперь, Пул возвращается к жизни, пробуждаясь в мире, так оличающемся от всего того, что он оставил позади — и, похоже, Монолит активизируется снова...----------Перед нами перевод книги, сделанный непрофессиональным переводчиком. Но, тем не менее, это — лучшее, что у нас есть на данный момент.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к повести Н. Коротеева «Испания в сердце моем».На 3-й стр. обложки: «В глубинах космоса». Фотокомпозиция А. Гусева.На 4-й стр. обложки: «На строительстве Ново-Ярославского нефтеперерабатывающего завода». Фото О. Иванова с выставки «Семилетка в действии».
В сборник вошли произведения советский фантастов, написанные в 50-70-х годах прошлого века.Содержание:* Анатолий Днепров. Уравнения Максвелла (повесть)* Геннадий Гор. Странник и время (повесть)* Илья Варшавский. Тревожных симптомов нет (рассказ)* Дмитрий Жуков. Рэм и Гений (рассказ)* Аскольд Якубовский. Прозрачник (повесть)* Север Гансовский. Винсент Ван Гог (повесть)* Владимир Григорьев. Образца 1919-го (рассказ)* Сергей Абрамов. В лесу прифронтовом (повесть)* Ариадна Громова. Глеги (повесть)* Вячеслав Назаров. Силайское яблоко (повесть)
Старая травма позвоночника привела к тому, что водолаз Дима Колесников потерял способность ходить. Уже три года он прикован к больничной кровати. Но не всё так безнадёжно. Вылечить Диму берется новая отрасль медицины — энерготерапия.
Сигом прилетел исследовать планету, очень похожую на Землю. Здесь есть море и берег, солнце и небо. Надо было работать, действовать, но сигом только сидел на берегу, смотрел на море и размышлял. Такое с ним случилось впервые.
Несколько лет назад Владимир Левицкий сильно пострадал при пожаре. Он получил ожоги и переломы, а кроме того, ему раздробило рёбра, и врачам пришлось удалить у него правое лёгкое и часть левого. Теперь же он — неоднократный чемпион Европы по лёгкой атлетике и представляет СССР на международных соревнованиях. Возможно ли это?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
К воспитателю пришел новый ученик, мальчик Иосиф. Это горбатый калека из неблагополучной семьи, паралитик от рождения. За несколько операций медики исправили почти все его физические недостатки. Но как исправить его тупость, его дикую злобу по отношению к взрослым и детям?
Об озере Желтых Чудовищ ходят разные страшные легенды — будто духи, или какие-то чудища, стерегут озеро от посторонних и убивают всякого, кто посмеет к нему приблизиться. Но группа исследователей из университета не испугалась и решила раскрыть древнюю тайну. А проводник Курсандык взялся провести их к озеру.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу Ж. Рони-Старшего «Сокровище снегов».На 3-й стр. обложки: «Космический ландшафт». Рис. Н. Соколова.На 4-й стр. обложки: «Романтика будней». Фото В. Барановского с выставки «Семилетка в действии».
В этом номере «Искателя» со своими новыми произведениями выступают молодые писатели, работающие в фантастическом и приключенческом жанрах.На 1-й стр. обложки: рисунок художника Н. Гришина к повести В. Михайлова «Спутник „Шаг вперед“».На 2-й стр. обложки: иллюстрация П. Павлинова к рассказу В. Чичкова «Первые выстрелы Джоэля».На 4-й стр. обложки: «Ритм труда». Фото Р. Нагиева с фотовыставки «Семилетка в действии».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».
Социализм и коммунизм — вот тот надежный космодром, с которого человечество штурмует и будет штурмовать просторы Вселенной.Н. С. ХРУЩЕВСкажем прямо: нашему поколению сильно повезло. Счастливая у нас звезда. Нам, простым советским людям, молодым коммунистам, выпала большая честь: осуществить дерзновенную мечту человечества — проложить первые борозды на космической целине. На звездные трассы уверенно вышли замечательные советские корабли-спутники, в которых воедино сплавились гармоничное соединение дерзновенной научной мысли ученых и кропотливый труд умелых рабочих рук.Советскую науку движут вперед талантливые ученые, смелые и дерзкие замыслы которых воплощает в жизнь огромная армия конструкторов, инженеров и рабочих.