Искатель, 1964 № 02 - [61]

— Другие — может быть, но этот… Нет, я его прихлопну! Я ему покажу, почем фунт лиха! Велите подать мою машину!

— Мне ехать с вами, капитан?

— Не надо. Это мое личное дело.

— Когда вас ждать обратно?

— Не знаю.

На следующее утро Карсон застал своего начальника в отличном настроении, какого не бывало уже давно.

— Сцапали его? — спросил детектив.

— Нет.

— Значит, нагнали на него страху божьего?

— Нет.

— Тогда как же?

— Я его и не видел…

Карсон удивленно поднял брови.

— Удрал, — объяснил Беррэдж. — Даже духа его не осталось.

— И хорошо. Больше вы о нем не услышите.

— Вы думаете? — прищурился Беррэдж. — Почему вы так уверены?

— Да уж поверьте моему опыту! — усмехнулся детектив.

Предсказание Карсона сбывалось. Прошел день, другой, третий с тех пор, как капитан перестал получать напоминания о «четвертой степени».

В ночь на четвертый день у его постели настойчиво зазвонил телефон. Сонный Беррэдж ругнулся, но взял трубку.

— Капитан Беррэдж слушает.

На другом конце провода хрипло откашлялся полисмен Парселл, потом заговорил со своим ирландским акцентом:

— Это Парселл говорит. Вы нужны, капитан. Тут, знаете, случилось убийство. Странный случай, знаете…

— Где?

— На старом маяке, знаете, на мысе Солтэш.

— Кто убил?

— Не знаю… пока…

— Кто убит?

— Этот, знаете, парень… Деннетт.

— Что? Джои Деннетт?

— Ну да. Ждать вас?

— Приеду. Вы там?

— Ну да. Только проехать трудно. Оставьте машину на шоссе, а по тропинке придется пробираться пешком, знаете…

— Ждите. Сейчас приеду!

Ночь была темная, сырая, но Беррэдж, садясь в автомобиль, весело посвистывал.

Мыс Солтэш почти на целую милю врезался в море узким языком. На самом конце мыса лет сто назад был построен маяк, крепкая каменная башня. С тех пор многое переменилось, маяк был упразднен, с него сняли оборудование, башня немного покосилась. Теперь здесь никто не бывал, и далеко кругом не было человеческого жилья.

Соленый морской ветер ударил в лицо капитану, когда он выехал из города. Выезжая, он слышал, как часы на церкви пробили один удар. Капитан остановил автомобиль на дороге и пошел по мокрой тропинке. Отсюда он увидел в верхней части маяка колеблющийся желтый свет лампы. В далекие времена там, в круглом зале «фонаря», горели мощные масляные лампы и вращались заслонки, создавая проблески, издалека заметные кораблям.

Капитан шел бодро. Его радовал свет, радовала короткая гладкая тропинка. Он поднялся по железным ступенькам винтовой лестницы и с трудом отворил тяжелую дверь в круглый зал. Дверь гулко захлопнулась за ним. В зале никого не было.

— Парселл! — крикнул он. — Эй, Парселл!

Молчание. Только морской прибой шуршал внизу о камни.

Капитан осмотрелся. Он знал, что маяк давно заброшен. Но теперь, к его удивлению, большая комната была оборудована под жилье вполне сносно, даже комфортабельно. Керосиновая лампа горела на столе в центре комнаты. У стены стояла металлическая кровать с белоснежным бельем. Перед кроватью на каменном полу лежал красный коврик. Рядом стояли два мягких кресла, дальше — умывальник, а у стола — пара стульев.

Удивленно пожав плечами, Беррэдж подошел к двери. Может быть, Парселл пошел ему навстречу и они разошлись в темноте? Дверь из крепкого дуба, нигде нет ни ручки, ни замка… Беррэдж нажал плечом. Дверь не дрогнула. Он нажал сильнее, браня Парселла. Куда он девался, ротозей? Где тело убитого?

Он подождал пять минут; они показались ему часом. Потом он снова колотил в дверь кулаками, бил плечом с разбегу всей тяжестью своих двухсот фунтов. Дверь не шелохнулась.

Он шагал по круглому залу, сопровождая каждый шаг проклятиями. Подошел к широкому окну, через которое прежде шел яркий свет маяка, и проклятие замерло у него на губах: окно было забрано толстыми железными брусьями: прежде их не было.

— Чертов дурень Парселл! Выгоню дурака! Изобью как скотину! — прорычал капитан и бросился в кресло.

— Располагайтесь с удобствами, капитан Беррэдж…

Этот голос заставил его вскочить с кресла и схватиться за задний карман, где обычно лежал револьвер. Но сегодня, полусонный, в спешке, он забыл оружие дома. Голос принадлежал Деннетту.

— Эта комната, пожалуй, более комфортабельна, чем камера, в которую вы меня бросили, — продолжал голос.

— Выпустите меня отсюда! — крикнул Беррэдж. — Вы за это поплатитесь! Когда вернется Парселл, я раздроблю вам все косточки и выброшу в море!

— Не думаю, — спокойно возразил голос.

Капитан Беррэдж побледнел.

— Вы же убиты!

— Ну да, я дух, — весело согласился Деннетт.

— Парселл! Парселл!

— Напрасно зовете его, капитан. Он здесь и не был.

— Но он звонил мне…

— Неужели не понимаете? — засмеялся Деннетт. — Разве так трудно выучиться говорить хриплым басом и с ирландским акцентом? Немного практики…

— Что вы там затеяли, Деннетт? Чего вы добиваетесь?

— Вы знаете, чего я хочу.

— Не знаю.

— Я хочу, чтобы вы признались в убийстве Эстер Хексли.

— Я? Чепуха! Вы же знаете, что это не я, а Тарвер. Он сознался.

— Это я знаю, — ответил голос Деннетта откуда-то из-за стены. — Вы недолго мучили его вашей «третьей степенью»? Много ли такому надо? Ладно, допустим даже, что виновен он, а не вы. Все равно вы сознаетесь, что убили вы.