Искатель, 1964 № 01 - [15]
Как видите, синяя птица как будто уже в руках, а конца поиска не видно. Да это и понятно. Во всех областях науки, где идет речь о создании материалов с заранее заданным комплексом свойств, открывается так много заманчивого, так много обещающего, что предсказывать сегодня пути, которыми пойдет дальнейшее научное исследование, несколько рискованно.
Я просто не решусь сегодня предсказать, над чем нам придется работать через десять лет. Но проблемы завтрашнего дня вырисовываются уже отчетливо. Нам очень хочется сочетать целлюлозу с ферментами и сделать ткань, обладающую свойствами фермента. Мы хотим присоединить к целлюлозе некоторые катализаторы и создать ткань, наделенную свойством ускорять течение химических реакций. Чем увлекательны эти работы?
Ферменты и катализаторы применяются сейчас в промышленности в огромных количествах. Первые помогают разжижать крахмал, обрабатывать мясо, консервировать продукты, вторые — получать серную кислоту и перерабатывать нефть и многое, многое другое. Без катализа не обходится ни одна промышленная химическая реакция. Но ферменты, например, можно использовать сейчас только в виде растворов, после участия в реакции они безвозвратно пропадают. А если перевести их в нерастворимую форму, превратить в ферменты тканевые материалы с огромной поверхностью? Это позволит создать принципиально новую аппаратуру — дешевую, удобную, это позволит превратить производство в непрерывный процесс. Результаты научной работы выразятся в итоге в виде крупных сэкономленных для государства средств.
А вот пример из другой области. Многие слышали о сибирском гнусе, знают, как трудно бороться с этим насекомым. Для защиты от гнуса сейчас пропитывают одежду особыми веществами — репеллентами. Но такую одежду нельзя стирать: пропитка быстро смывается. Наша идея вам, видимо, уже ясна. И если вы уже успели проникнуться верой в возможности целлюлозы, то легко представите себе ткань, к которой химически привит репеллент, ткань, не боящуюся стирки, надолго — до полного износа защищающую своего хозяина от комаров и гнуса.
Примеры эти можно умножать бесконечно. И, наконец, последнее. Я, кажется, говорил, что природа дает нам целлюлозу в неограниченных количествах. Но практически используем мы это богатство не по-хозяйски. Большую часть целлюлозы получают из древесины, и при этом используется только 40 процентов ценного полимера. Остаток переработки — полисахариды — не находит сейчас применения. Но уже вырисовываются пути использования всего богатства, получаемого нами. А это снова означает экономию миллионов и миллионов рублей.
Итак, я предупреждаю вопрос, который вы, видимо, зададите: не виден ли впереди еще какой-нибудь тупик, не грозит ли создателям новых целлюлозных материалов кризис идей? Всем сегодняшним выступлением, всем оружием фактов я пытался убедить, что третьей измены не предвидится. Путешествие в неизведанное продолжается.
Глеб ГОЛУБЕВ
ОГОНЬ ХРАНИТЕЛЬ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СТРАННЫЕ НАХОДКИ
Сведения, которыми не обладали древние, были очень обширны.
М. Твен
1
Рассказывает Алеша Скорчинский
Поразительная эта история и без того весьма запутанна, да еще Мишка Званцев настоял, чтобы мы ее рассказывали непременно вот так — вперемежку, по главам, дополняя друг друга. Так что лучше уж я вам сразу представлюсь, чтобы не усугублять путаницы. Зовут меня Алексей, фамилия — Скорчинский. Научный сотрудник Института археологии.[2]
Вот видите, Мишка уже ехидничает и перебивает меня, такой у него характер. Хотя мы договорились не мешать друг другу. Пусть каждый освещает события по-своему и дает свои толкования загадкам и необычным происшествиям, которые нам довелось испытать. Но вмешиваться в чужой рассказ — это уже запрещенный прием, это значит оказывать давление на рассказчика.
Ладно, не буду отвлекаться. Итак, обо всем с самого начала.
Я сижу на бугре мягкой земли, только что выброшенной из раскопа, и уныло посматриваю в образовавшуюся глубокую яму. Опять неудача!
Собственно говоря, с точки зрения науки никакой неудачи нет. Мы ведем раскопки древнегреческого городка Уранополиса, существовавшего две с лишним тысячи лет назад здесь, на берегу Крыма. Сегодня расчистили остатки фундамента еще одного дома, в котором двадцать с лишним веков назад жили люди. Вот здесь явно был очаг, возле него вечерами собиралась вся семья, наблюдая, как длинные языки огня лижут старый котелок с бобовой похлебкой, — копоть до сих пор сохранилась на камнях, она так прочно въелась, что ее не стерли века.
Самый обыкновенный дом… А чего же я ждал?
Все идет хорошо, все нормально.
Этот последний раскоп позволяет восстановить контуры улицы, по которой бродят мои студенты с рейкой и теодолитом, нанося ее на план.
Постепенно из-под земли проступает план древнего города. Вот здесь была винодельня: на большой зацементированной чуть покатой площадке рабы ногами давили спелый виноград, и алый сок стекал по желобкам в три больших резервуара. А в этих глубоких цистернах, вырубленных прямо в скале неподалеку от берега моря и так же тщательно зацементированных, несомненно, солили рыбу. Она служила важным предметом экспорта: уже в те времена даже в далеких Афинах славилась истекающая жиром керченская селедка.
