Искатель, 1963 № 05 - [22]
Там колоссальные нефтеносные площади. Разведку на нефть геологи ведут пока на небольших глубинах, но, основываясь на разведанном, уже известном, можно с уверенностью сказать: морская глубинная нефть существует.
Дно таит и другие богатства. Некоторые своеобразные произведения природы, скрытые там, представляют и большой научный и чисто практический интерес. Еще в конце прошлого века со дна океана был поднят обычный на первый взгляд камень — черный, неправильной формы. Он оказался целой кладовой: и марганец, и железо, и кобальт, и никель, и медь, и редкие элементы — чего только в нем не было!
Такие камни назвали конкрециями, что в переводе означает сгущения. В последнее время целые россыпи конкреций стали обнаруживать во многих местах. Глубоководные фотоаппараты снимали дно, и на снимках оно выходило похожим на развороченную булыжную мостовую. Неисчерпаемые запасы конкреций нашли и в Атлантике, и в Индийском, и в Тихом океанах. Подсчитали: в одном только Тихом океане лежит примерно 90 миллиардов тонн великолепной железо-марганцевой руды! А во всем Мировом океане ее накопилось около 350 миллиардов тонн.
Откуда она взялась?
— Вероятно, железо, марганец, никель сумели как-то осадиться из морской воды на протяжении множества веков, — говорят одни ученые.
— Вероятнее предположить, — возражают другие, — что конкреции образовались из вулканических растворов под действием высоких давлений.
— Быть может, их сделали бактерии, которые извлекали различные элементы из воды, — так отвечают на вопрос третьи.
Инженеров больше волнует другое: как добывать скрытые водной толщей богатства? Отсасывать их насосами, подобно тому как забирают рыбу вместе с водой? Или пустить ползать по дну самоходные установки, чтобы механические руки роботов поднимали железо-марганцевые куски?
Как бы то ни было, экономисты уже подсчитали, что рудник на дне океана себя оправдает. Теперь слово за конструкторами, которые должны придумать самый удобный и дешевый способ добычи руд из-под воды.
В будущем, вероятно, люди найдут способ промышленного использования и красной глины, покрывающей огромные участки океанского дна. В ней так много меди и алюминия, что выразить эти запасы в цифрах нелегко: сотни тысяч миллиардов тонн! И это по очень скромным подсчетам, лишь по самой приближенной оценке…
Морские геологи опустятся на дно. В глубоководных скафандрах они выйдут исследовать неведомую страну под водой, пользуясь и данными, полученными в космосе, — ведь это с помощью искусственных спутников Земли удалось обнаружить магнитные аномалии под труднодоступным океанским дном. Магнитомеры и гравитомеры точно нащупают рудные тела, скрытые под водой и землей, скопления нефти, горючих газов. Геологи выберут места для буровых, разведают трассы новых рудников.
А добывать найденные богатства будут автоматы.
Но за автоматами должен наблюдать человек. Поэтому возникнут поселки на дне — дома из прочных материалов, снабженные всем необходимым для жизни. В них обоснуются океанологи, ихтиологи и, конечно, геологи.
Со временем мы найдем пути вмешательства в сложную жизнь планетных недр. Только тогда можно будет сказать: Земля полностью покорилась людям!
Анатолий ДНЕПРОВ
ТУСКАРОРА
Дождь
Вы бывали в Южно-Сахалинске? Нет? Напрасно. Обязательно побывайте, не пожалеете. Особенно если, осмотрев город, не поленитесь подняться на сопку Российскую, к турбазе «Горный воздух». Говорят, там лучше всего зимой, в декабре или в январе, когда сыплет теплый пушистый снег и лыжи будто сами катятся под гору. А если бы в Южно-Сахалинске вам довелось встретить девушку по имени Майя, она уверила бы вас, что их сахалинский снег сам по себе покатит вас и вверх, вопреки всем законам природы.
— Если бы вы знали, как у нас хорошо зимой!
В Майином голосе чувствовалась виноватая нотка. Мы стояли на балконе здания турбазы и смотрели на дождь. Дождь и туман, из-за которого на полкилометра вокруг ничего не было видно. А забрались мы сюда для того, чтобы с высоты посмотреть на южно-сахалинские «Черемушки».
— Они вон там, немножко правее, — сказала Майя, указывая в непроглядную серую пустоту.
— Хемингуэевский дождь… — прошептал я мечтательно.
— Нет. Это наш дождь.
Майя обиделась.
Я посмотрел на часы. Девушка встрепенулась и схватила меня за руку.
— Подождите. У нас бывает так. Дождь, туман, дождь — и вдруг солнце. Правда.
Уж очень ей хотелось показать мне «Черемушки» сверху.
— А если самолет не захочет меня ждать, тогда как?
— Они в такую погоду не летают…
— Ну да, дождь, туман, дождь — и вдруг солнышко. И мой самолет фюить — и вспорхнул.
Майя кашлянула и, смешно поежившись, мальчишеским басом сказала:
— Ну ладно, идемте, раз вы так торопитесь…
Она провожала меня до самого аэровокзала и ждала, пока я сдавал багаж и регистрировал билет.
— Прилетайте зимой.
— Обязательно прилечу, если вы к тому времени возьмете в библиотеке книгу Хемингуэя «Прощай, оружие» и прочитаете ее, — пошутил я.
Она смущенно стала рассматривать наши руки, сжимавшиеся в прощальном рукопожатии. Затем выдернула руку и побежала к выходу.
— Прилетайте! — крикнула она и скрылась.
