Искатель, 1963 № 03 - [67]

— Чем, собственно, подкупает новая теория восходящего потока? — рассудил Кирюхин, — Тем, что не создает идеализированного представления об облаке. Взята из природы, а не навязана ей.

Сулаквелидзе смущенно улыбнулся. Чуть было не навязали. И потом… Ведь даже теперь, когда усилиями многих найдено главное, за каждыми распахнутыми воротами возникают стены новых крепостей. Ледяная росинка таит еще множество неясного.

ВЫСТРЕЛЫ НАД ПЛАТО

Они разгадали ее.

Было известно и до эльбрусцев, что в атмосфере появляются крупные водяные частицы (10–30 микрон). В полете такие капли растут, увеличивая свои размеры до 20–50-100 микрон. Обычно их приходится по одной на кубический метр облака.

Они и есть зачинщики ливня или града.

Исследования экспедиции показали, что вопреки учению Лудлама в образовании града все решает не набегающая, облепляющая великанов водяная мелочь. Это было заблуждением. Данные опытов Лапчевой свидетельствуют: мелочь — та, что распыляется в полете, — не в силах создавать устойчивые скопления влаги. А град, установили они, порождают большие водности — целые водохранилища внутри облаков.

Эльбрусцы смоделировали все условия для возникновения града и увидели, какой же это жадный и беспощадный захватчик — крупная капля. Каждая из них, падая, способна увеличиться в десять раз. А снизу, навстречу ей, подает сырье транспортер воздушного потока. По оси этого столба и идет фронтом на три-семь километров рост града. Созревает он за три-пять минут.

Для того чтобы разобраться в этих трех минутах, они работали больше четырех лет. Но, когда разобрались, стало ясно, как с ним, градом, воевать.

* * *

На этот раз в разговоре с академиком решили: пора взять под охрану от града какую-то определенную территорию. И найти, испытать более надежные средства транспортировки химии в облака — не дымить наугад. Пожалуй, лучше всего использовать зенитные орудия.

…Осенний лагерь разбили на покрытой жесткой травой вершине Мушта, высотная отметка «2130».

Вечером, перед первым выстрелом, Сулаквелидзе показал Нодару вырезку из газеты:

«Однажды я был в деревне и беседовал с крестьянами. Меня спросили:

— Скоро будет так, что кнопку нажмешь — и дождь пойдет?

— Будет и такое время, — ответил я.

Вы знаете, что еще не настало такое время, чтобы после нажатия кнопки начинался или прекращался дождь, но в нашей стране советским народом осуществляются самые дерзновенные мечты».

— Это Хрущев?

— Да.

— А где выступал?

— Перед строителями Братска. Но там уже нажали кнопку. Да не одну!..

— Очередь за нами…

— А знаешь, Нодар, — без обычной задиристости, с большой внутренней верой произнес Сулаквелидзе. — Я чувствую: она уже почти под рукой — эта кнопка.

Спать в эту ночь Сулаквелидзе не ложился: ждал облака. В четвертом часу его позвали локаторщики, показали пятно на экране. Пятно явно приближалось, белело, словно в него подливали свежее молоко.

Сулаквелидзе знает: критерий градоносности облака — это и критерий воздействия на него. Знаешь силы скопившегося для удара противника — знаешь, и чем их отразить.

И еще: выдержка, но только бы не передержать — ведь в предельно яркую зону отражения палить поздно: из такой уже пошел град.

Он вышел, огляделся. Чернота холмов. Смутное видение Эльбруса. Тени людей на сероватом небе. Снопы от зажженных на автомобилях фар, озарившие батарею.

Локаторщик обнаружил зону в три пятьдесят.

Первый снаряд послали в четыре десять.

Какие-то минуты — и на плато упали первые капли. Хлынул крупный дождь. Сулаквелидзе запрокинул лицо: «Это уже мы, наша работа! Была градовая зона — превратили в капельную!»

— Быстренько связываться со всей сетью! — гаркнул так зычно, что приказ не понадобилось дублировать по радиоголос начальника отразился где-то в дальних балках.

Скоро подгонит новую зону. Вон оно, облако!..

Сулаквелидзе пошел к радистам: как там летчики?

«Объем вашего облака более двадцати кубических километров», — сообщили с борта самолета. «Пробы берете?» — «По всему вертикальному разрезу». — «Хорошо! Теперь улепетывайте подальше от облака. Ровно через три минуты обстрел. Еще через одиннадцать — заходите снова, берите пробы».

— А облако содится, честное ведь слово! — возбужденно закричал он после этого, второго выстрела.

…Утро.

К северу уже идет устойчивое волновое возмущение. Будут облака. Будет град. И для него припасена теперь не соль, как для алазанских баранов, кое-что посущественнее.

«Надвигается мощная фронтальная зона, — сообщают локаторщики. — Длиной километров десять, шириной — около двадцати. А очаг, где зарождается град, находится на высоте примерно двенадцати километров».

Да, такой дымом не достанешь — только снарядом.

— Пожалуй, пора, — бросил Сулаквелидзе.

— Огонь!

…Это в минуту волнения Сулаквелидзе бросил «содится», вообще-то он отлично знает русский и сейчас торжествующе произносит…

— Садится…

А отражение зоны на экране локатора начинает заметно расплываться. Бибилашвили смотрит на часы: пять минут прошло после обстрела. И все больше размывается пятно, только дрожащая вуаль, клочок. И ничего! А над плато — мелкие моросящие осадки, плач тучи по неродившемуся граду.