Исход - [231]

Дверь распахнулась, и Иордана с развевающимися золотыми волосами широко развела руки.

— Шалом всей компании!

Китти обняла ее.

— Има! — закричала Иордана. — Поди сюда! Смотри, кого я притащила!

Когда Сара прибежала из кухни, в дверях появился Ари.

— Сынок!

В глазах Сары появились слезы. Она бросилась к сыну на шею.

— Ну, Иордана, чертовка рыжая! Почему ты не сказала, что он тоже приедет?

— Мы надеялись, ты и без предупреждения сумеешь накормить еще один рот, — ответил Ари, поднимая мать в воздух.

— Ах вы, черти! — сказала Сара, грозя им пальцем и вытирая глаза. — Дай я хоть посмотрю на тебя. У тебя усталый вид, Ари. Ты слишком много работаешь.

Они снова обнялись, счастливо смеясь.

И тут Ари заметил Китти Фремонт.

В комнате воцарилась неловкая тишина, они долго смотрели друг на друга. Иордана поглядывала то на брата, то на Китти.

Китти медленно встала и сказала тихо:

— Шалом, Ари.

— Шалом, — прошептал он в ответ.

— Чувствуйте себя как дома, — бросила Иордана, подхватила мать под руку и увела ее на кухню.

Дов пожал Ари руку.

— Шалом, генерал Бен Канаан.

Китти взглянула на Дова. Глаза парня сияли, когда он смотрел на легендарного командира «Зверей Негева».

— Шалом, Дов. Ты чудесно выглядишь. Слышал, ты собираешься залить водой наши пустыни.

— Постараемся, генерал.

Ари поздоровался с Сазерлендом.

— Я получил ваше письмо, Брюс. Буду рад видеть вас у себя в Эйлате в любое время.

— Мне хотелось бы познакомиться с Негевом поближе.

— А как ваши розы?

— Прекрасно. Должен сказать, я испытал зависть, когда увидел розы вашей матери. Я не отпущу вас в Эйлат, пока вы не проведете у меня хотя бы полдня.

— Постараюсь.

Снова воцарилась неловкая тишина. Китти не отрывала глаз от Ари. Сазерленд подошел к Дову и повел его из комнаты.

— Ну, майор Ландау, расскажите, как вы собираетесь перелить озеро Хула в Тивериадское озеро. Это ведь не так просто!

Ари и Китти остались одни.

— Вы прекрасно выглядите, — сказала она.

— А вы — еще лучше.

Они снова замолчали.

— А как Карен? Она тоже приедет?

— Да, обещала. Мы ждем ее с минуты на минуту.

— Не хотите ли подышать воздухом? Погода прекрасная.

— С удовольствием, — ответила Китти.

Они молча шли вдоль забора, затем по краю поля мимо оливковой рощи, пока не добрались до Иордана. В воздухе чувствовалось дыхание весны. Ари зажег две сигареты, протянул одну Китти.

Она была еще прекрасней, чем когда-то.

Китти чувствовала на себе его пристальный взгляд.

— Мне просто стыдно, что я еще ни разу не бывала в Эйлате. Начальник гарнизона в Беер-Шеве много раз предлагал мне слетать с ним туда, но я как-то не собралась. А жаль.

— О, там море и горы. На редкость красиво.

— А город растет?

— Он бы еще не так вырос, если бы только удалось снять блокаду и открыть порт.

— Ари, — спросила Китти, — как там дела внизу?

— Как всегда было… и будет.

— Я слышала, фидаины не дают покоя?

— Дело не в них. Арабы собирают войска на Синайском полуострове, надеются когда-нибудь захватить весь Ближний Восток. — Ари улыбнулся. — Мои ребята говорят: пора уже нам перейти границу, найти гору Синай и вернуть Господу его десять заповедей.

Китти долго смотрела на бурную реку, затем горестно вздохнула.

— Я не сплю по ночам из-за Карен. Она у полосы Газы, в Нахал-Мидбаре.

— Да, это скверное место, — сказал Ари. — Но там крепкие ребята. Как-нибудь справятся.

Да, подумала Китти, Ари не меняется.

— Я слышал, вы собираетесь в Америку?

Китти кивнула.

— Вы у нас слывете знаменитостью.

— Скорее чудачкой.

— Не скромничайте.

— Уверена, Израиль выживет и без меня.

— Почему вы все-таки уезжаете?

— Вы видели Дова, майора Дова Ландау? Прекрасный молодой человек. Я оставляю Карен в хороших руках. Не знаю, может быть, я боюсь надоесть. Может быть, я действительно тоскую по дому. Причин много, да не в них дело. Так или иначе, а я решила взять отпуск, чтобы подумать, просто подумать.

— Мудрое решение. Хорошо, когда у человека есть возможность подумать и отвлечься от будничных забот. Мой отец всю жизнь мечтал о такой роскоши, но досталась она ему только в последние два года жизни.

Вдруг они почувствовали, что им больше нечего сказать друг другу.

— Давайте вернемся, — предложила Китти. — Я хочу встретить Карен. Да и ребята приедут.

— Китти, еще минуточку, пожалуйста.

— Да?

— Хочу сказать, что я вам очень благодарен за участие, которое вы проявили к Иордане. Вы были к ней очень добры. Меня она так тревожила.

— Иордана до сих пор несчастна, Ари. Она так сильно любила Давида.

— И когда же это пройдет?

— Не знаю. Но я достаточно прожила в этой стране, чтобы заразиться оптимизмом. Когда-нибудь и Иордана будет счастлива.

Невысказанный вопрос, непроизнесенные слова повисли в воздухе. А она сама будет ли когда-нибудь счастлива?

— Ну, идем, — сказала Китти.

Целый день ее навещали бывшие питомцы из Ган-Дафны и других сел, а к Ари заходили жители Яд-Эля. В доме Бен Канаанов стоял ералаш. Все вспоминали, как неловко чувствовала себя Китти, когда впервые оказалась здесь, теперь она разговаривала на их языке, и люди смотрели на нее с восхищением.

Многие «дети Ган-Дафны» приехали издалека, чтобы побыть с ней несколько минут. Некоторые привезли с собой мужей или жен. Почти все были одеты в военную форму.