Исход-2050 - [3]
И тут же поймал на себе взгляд того, более взрослого субъекта.
Но всё равно не стал добавлять «за вас и за ваше дело».
«Да пошёл он…» — с облегчением, что он уже может себе это позволить, подумал Суров, выпивая, не отрываясь, свой стаканчик.
— Осваивать Арктику? — спросил он, ставя стаканчик на расстеленную на сиденье газету, где на одноразовых же тарелочках была разрезана какая-то рыбная копчёность. Её он брать не стал.
— В Якутию, — ответил парень, который разливал пиво. — Берите рыбу. На строительство газопровода. В Китай арктический газ качать.
— Газопровод соединит арктические месторождения с общей системой газопроводов, — поправил его «старший товарищ», пристально взглянув на Сурова. — Так что не только в Китай.
— Куда Родина скажет, туда газ и потечёт, — легко и со смехом согласился парень. — Ещё пивка?
— Нет, спасибо, — отказался Суров. — Спасибо, ребята.
Вокруг были молодые, весёлые, доброжелательные лица. Но он почувствовал острую тоску. Тоску чужака.
— Когда заводы будете строить? А то гоним, гоним за кордон…
Он поздно пожалел о том, что сказал. И что толку — жалеть о сказанном…
Его откровенно не поняли. Он видел по недоумённому выражению их лиц. На «сопровождающего» он даже не взглянул.
Повисшее, было, молчание нарушил всё тот же парень:
— Скажут, и заводы построим. Ребята, рыба сейчас кончится — кому не хватит, я не виноват!
Суров встал и тут же вынужден был схватиться за поручень — поезд начал торможение перед станцией.
Сославшись на то, что это его остановка, он вышел на унылую пустую платформу и прождал там полчаса следующую электричку, ругая себя за творимую им глупость и вымокнув под опять зарядившим мелким и пронизывающе-холодным дождём.
— Спасибо за сигнал.
Молодой и подтянутый офицер — правда, в штатском, они все тут в штатском, но разве можно в его возрасте скрыть эту фирменную молодцеватую подтянутость — пожал ему руку, взглянув прямо и доброжелательно умным и спокойным взглядом.
Рысин вышел на площадь, мельком взглянув на прямой как стрела, памятник, табличка рядом с которым извещала, что объект в качестве культурного наследия охраняется государством, и тут же опустил голову, заслоняясь козырьком низко надвинутой кепки от брызг дождя, которые швырнул ему в лицо порыв холодного ветра.
Суров вышел на перрон, почти дошёл до причудливого здания вокзала… И внезапно словно споткнулся.
Ему вдруг показалось, что ему некуда идти. Москва — огромная, битком набитая народом — стала для него безлюдной пустыней. А он здесь — одиноким и никому не нужным путником, заблудившимся в лишённой ориентиров пустоте.
Лишь через добрую минуту Суров встряхнулся. Как это нет? А Роман?
— На Ленинский, — бросил он, садясь, таксисту.
Милов, в противоположность своей фамилии, был огромен, громок и космат. И, подобно своей фамилии, добрейшей души человек.
— Женька!
И тому живо представилась своя надмогильная плита с датой смерти «2050».
— Задушишь… — хрипло выдавил Суров.
Милов испуганно разжал объятия.
— Извини, — искренне расстроился он. — Так давно тебя не видел…
— Ну ты медведь, — с трудом восстанавливая дыхание, упрекнул его Суров. — Я уже собственную надмогильную плиту увидел. С сегодняшней датой смерти.
— Да? — скосил глазом Милов. — А что, нужна плита? Так мы заказ для своих со скидкой…
— Не дождешься! — погрозил кулаком Суров. — Я ещё тебя переживу, мазила косолапый.
Он вдруг осёкся, а взгляд Милова погрустнел.
Может и переживёт… Только уже никогда они друг друга не увидят. Даже если Милова и выпустят, встречаться с Суровым ему там будет нельзя. Впрочем — не выпустят, андеграунд не выпускают.
Об этом они и беседовали на кухне, как в старые времена, за «рюмкой чаю» и небогатой закуской.
— Повезло тебе, Женя, ох, повезло. С этой твоей премией они с тобой ничего не смогут сделать.
— Ну, сделать всегда что-нибудь можно.
Милов замахал на него своими лапами:
— Тьфу, тьфу, тьфу… Типун тебе на язык!
— Ну а как тут вообще дела? Давно никого не видел.
Роман помрачнел.
— Да ничего хорошего. После твоего ареста словно что-то отрезало. Гибон в психушку попал. У него, правда, действительно странности были… Бан умудрился за бугор свалить — подцепил тут немку какую-то, она его себе в мужья взяла. Многие просто куда-то делись. Особенно после того, как нашу выставку на Лосином менты в хлам порвали. Я туда свой «Остров» отвёз. Так его омоновец в такие мелкие кусочки изодрал, что я восстановить так и не смог. И этюдов, как назло, не осталось. Жалко, хорошая вещь получилась…
Милов помолчал.
— Про Ратова знаешь?
— А что Ратов?
— Ага, не знаешь. Ратов забурел.
— Как забурел? — не понял Суров.
— В прямом смысле. Портреты рисует.
Суров непонимающе смотрел на Милова. А тот довольно лыбился, наслаждаясь его замешательством.
— Так тут фишка в том, чьи портреты, — объяснил, наконец, он.
— То есть…
— Да, да, да. Причём преимущественно жён и любовниц. Очень у него внутренняя страстность во внешнем облике получается. Даже если у оригинала её и в помине нет.
Суров погрустнел. Ему очень нравились поэтические пейзажи Ратова.
— А природу по-прежнему рисует?
— Да когда ему, — махнул рукой Милов, — у него очередь из заказчиков на три года вперёд. Самый модный портретист в Москве нынче.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После ночи, проведённой с незнакомцем, жизнь Эмили круто меняется. Болезненная привязанность и странности окружают девушку со всех сторон и не дают спокойно жить. Тайны затягивают всё глубже, и уже нет возможности вырваться из западни. Кому верить: незнакомцу, после ночи с которым осталось непонятное, практически невозможное побороть притяжение или мужчине, что готов помочь разобраться во всех тайнах и странностях, творящихся в жизни Эмили? Неправильный выбор может стать роковым. Привычный мир рухнет в одночасье, когда раскроются тайны и станут известны истинные мотивы.
Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Россия, Европейский Союз. Больше этих некогда влиятельных сверхдержав не найти ни на одной карте мира. Много лет назад само существование жизни на планете было поставлено под угрозу. Города исчезали один за другим, становились историей, а цивилизованный мир таял. Так продолжалось, пока ученые не создали оружие, способное остановить нашествие врагов из параллельной вселенной, прозванных пожирателями. С тех пор на планете уцелели только три города.
Продолжение супергеройского романа «Психокинетики». Враг повержен, но враг — ложный. Теперь героям предстоит разобраться в хитросплетениях глобального заговора, частью которого они стали, и в себе самих. Очередные опасности. Новые способности. И одна угроза на всех.
Потомки библейских исполинов расселились по земле и живут среди нас. Постепенно, создавая семьи с обычными людьми, они измельчали до человеческих размеров. Борьба полов в семействах исполинов за право властвовать на планете не прекращалась и в двадцать первом веке. В их отношения вмешались силы небесные, пригрозив запустить программу перерождения человека в бесполое существо, способное рождаться на свет с эмбрионом своего единственного будущего ребёнка внутри. Когда и эта угроза не вразумила их, то силы небесные, под предлогом надвигающейся глобальной катастрофы на Земле, решили переселить их на антиземлю — планету Антихтон, движущуюся по одной орбите с Землёй, по другую сторону Солнца.
Что бы стало, если роман «Лисья тропа» пошел по другому сценарию? Не окончательный раскол между невольницей и эльфийским князем, а их единство? Такое невозможно в мире Фейри, где сила и магия затмевают все остальное. Но в мире людей, смертных, совсем другие правила. И оказавшись на Земле по воле судьбы, превратившись в таких же смертных людей, Скайлер и Анкалион встречаются вновь… Для Скайлер прошло десять лет с тех пор, как она покинула мир Фейри. Как ей казалось, навсегда. Но прошлое отказывается так просто ее отпускать.