Ищу страну Синегорию - [16]
— А ты их когда видел, эти мои легкие заработки? Может тогда как с крыльца летел?! И нечего в сторону вилять — нельзя так больше жить. Каждый за себя каждый мухлюет, как может. Какая мы после этого бригада? А еще поговаривали: за коммунистическую, мол, надо бороться…
— Люба, опомнись! Ну зачем ты так?
Толя Харин съежился от неловкости. В глазах мольба: пусть только все успокоится, и опять будет тихо и гладко.
Тем временем прораб Семен Васильевич успел уже настрочить в блокноте «постановленьице». Он сам весь в этом слове. Но зачитывать его не пришлось..
Собрание, как взбесившийся конь, пошло напролом без дороги. Уже Марья Ивановна, руки в боки, обличала прораба во взяточничестве, уже Люба, стреляя зелеными глазами, отбивалась от чьих-то обиженных жен. Весь шум перекрывало довольное Костино ржанье.
Яша давно ушел, бережно взяв под руку Ганнусю. Пробиралась к двери Женя. Я пошла за нею.
Вокруг снова дождь и ранняя темь. Рядом работает «Яшино хозяйство» — подстанция. Размеренно стучит движок. Косой луч света на мгновение осветил Женино скомканное лицо, остановившийся взгляд круглых галочьих глаз.
— Ну скажите, разве можно так жить?! Двадцать раз собираются, и всегда одно и то же: переругаются, а то хуже — передерутся... и все как было!
Откуда-то сзади донесся раскатистый бас Кряжева:
— И правильно! Как умеешь, так и работай — за то и деньги берешь. Вон, говорят, комплекс, что ли, какой-то вводить будут... Это что же? Все, значит, из одного корыта — я работаю, а лентяи деньги подбирают? Дураков нет!
Женя тронула меня за локоть:
— Слышали? А нам в техникуме говорили, что комплексный метод работы — самый передовой, что мы должны бороться за его введение. Бороться! Тут и так-то не знаешь, как выкарабкаться...
Одна за другой обгоняли нас серые людские тени — не разберешь кто.
— Начальника дельного у нас нет — то и беда,— снова долетело из-за стены дождя.
— Нет у нас начальника, это верно, — печально подтвердила Женя.— Наш-то пенсию «доживает», его из базы палкой в тайгу не выгонишь.
Нет, вот вы скажите, правильно это? Учат нас, учат, а главного — как к людям идти, мы не знаем. Столько всего ученые изобрели, хотя бы выдумали такую науку — «людеведение», а?
— Но ведь такая наука давно существует. Только узнаем мы о ней не в школе. Я почему-то думаю, что к тебе это знание придет скоро.
— Скоро! А сегодня что?
— Сегодня — начало этого знания.
В «итээр» вернулись молча, промокнув до нитки. Там уже, тоже молча, разжигал печурку Лева. Семен Васильевич по-стариковски аккуратно и медленно развешивал над печуркой мокрую одежду. Он далеко еще не стар, но в этом человеке все приглушено. Он словно погас, так и не успев разгореться.
О собрании не говорили. Словно и не было его. Видимо, и правда, здесь это в порядке вещей.
Лева подтащил к печке два чурбана.
— Милые дамы, прошу занять места! Для вас — только в партере!
Дамы — это мы с Женей. Звучит это забавно. В домике два этажа нар и единственной общий стол. Все мы ходим в одинаковых шароварах и ковбойках, спим на соседних нарах, едим за одним столом. Шестеро мужчин и две женщины, забывшие о всех привилегиях «слабого пола». Единственная память об этом — пестренькая ситцевая занавеска на нашей с Женей постели. Обычно Лева называет ее «пережитком капитализма», но сегодня ему хочется быть рыцарем.
Мы с Женей торжественно заняли «места в партере» — у дверцы печурки. А дождь все хлещет и хлещет о крышу…
3
Я никогда раньше не задумывалась над тем, как разъединяет людей слово «плата». Мы инстинктивно стараемся оплатить все: и то, что оплачивать нужно, и то, чего оплатить невозможно.
Как часто сын, высылая матери деньги, считает, что этим он оплачивает все, что она ему дала.
Ты тоже уверен, что совесть твоя спокойна — ты с лихвой оплатил все. Но чувство не выльешь в тупое благополучие мебели. Спора нет, оно терпеливый кредитор, но рано или поздно всегда предъявляет векселя к оплате, и как тяжело старику выплачивать просроченный долг!
Люди, у которых я живу, тоже не принадлежат к числу тех, с кем легко рассчитаться. Они приняли меня просто и радушно — как дорогого человека, который уезжал и вернулся. А чем отплачу им я? Ведь денег они не возьмут, и не ими расплачиваются за доброту.
Нечаянно заметила простую вещь — в домике, где я живу, никто не умеет стряпать. Не зря же его зовут «итээром». Публика здесь хоть и не очень интеллигентная, но зато в полную меру этого слова безалаберная. И вот сегодня решила попробовать, что получится у меня.
Еще рано. За открытой дверью курится земля. Дождя нет. Сопки нежатся на солнце, подставляя лучам лысые бока. Отряхиваются от дождя лиственницы. Речка деловито ворочает камни у самого порога. Флаги тоже встрепенулись и уже дразнят друг друга затейливой разноголосицей красок.
Все ушли. Кто на смену, кто в лес за ягодами. Грибов искать не нужно — достаточно сойти с крыльца Рыжие маслята кучами лезут из мха, пихают, жмут друг друга. Их столько, что новым не хватает места.
Я рада, что моих хлопот никто, кроме Шамана, не видит. Шаман — огромный черный пес, он живет в нашем домике и сейчас спокойно вытянулся на пороге. Шаману безразлично, что вычистить живого хариуса и вымыть его в ледяной речке тоже не так-то просто. И не ему придумывать, что можно соорудить из давно всем надоевшего риса и мясной тушенки.
Это повесть о северном городе Синегорске, о людях, обживающих суровый, неподатливый край, о большой человеческой мечте, о дружбе и любви.
Повесть рассказывает о вступлении подростка в юность, о горестях и радостях, которые окружают его за порогом детства. Действие повести происходит на Колыме в наши дни.
Писательница Ольга Николаевна Гуссаковская впервые выступает с повестями для детей.До этого ее книги были адресованы взрослым, рассказывали о далеком северном крае — Колыме, где она жила.В этот сборник входят три очень разных повести — «Татарская сеча», «Так далеко от фронта» и «Повесть о последней, ненайденной земле». Их объединяет одна мысль — утверждение великой силы деятельного добра, глубокая ответственность человека за все, что происходит вокруг.Эта тема уже давно волнует писательницу и проходит через все ее творчество.Рано или поздно добро побеждает зло — об этом нужно помнить в любую минуту, верить в эту победу.
Каждый человек хранит в памяти особенный день, когда ему впервые открылась красота земли. Бывает это у всех по-разному: у кого в детстве, а у кого и седина успеет пробиться, прежде чем этот день наступят… Но все равно в свой час он придет. Мне было совсем немного лет, и жила я в тихом приволжском городке, когда в мою жизнь пришел Вечер первого снега, и мир, который до этого существовал словно бы вне меня, вдруг приблизился и наполнился красками, светом и радостью. И с тех пор я смотрю на людей иными глазами, как бы спрашивая, а был ли такой вечер в их жизни? В своей книге я решила рассказать о северном крае, чью красоту увидеть и понять нелегко.
В свою новую книгу писательница Ольга Гуссаковская, автор уже известной читателю повести «Ищу страну Синегорию», включила повесть «О чем разговаривают рыбы», «Повесть о последней ненайденной земле» и цикл небольших поэтических рассказов.Все эти произведения исполнены глубоких раздумий о сложных человеческих судьбах и отношениях, проникнутых любовью к людям, верой в них.Написана книга образным и выразительным языком.
Геннадий Юшков — известный коми писатель, поэт и прозаик. В сборник его повестей и рассказов «Живая душа» вошло все самое значительное, созданное писателем в прозе за последние годы. Автор глубоко исследует духовный мир своих героев, подвергает критике мир мещанства, за маской благопристойности прячущего подчас свое истинное лицо. Герои произведений Г. Юшкова действуют в предельно обостренной ситуации, позволяющей автору наиболее полно раскрыть их внутренний мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эпизод из жизни северных рыбаков в трудное военное время. Мужиков война выкосила, женщины на работе старятся-убиваются, старухи — возле детей… Каждый человек — на вес золота. Повествование вращается вокруг чая, которого нынешние поколения молодежи, увы, не знают — того неподдельного и драгоценного напитка, витаминного, ароматного, которого было вдосталь в советское время. Рассказано о значении для нас целебного чая, отобранного теперь и замененного неведомыми наборами сухих бурьянов да сорняков. Кто не понимает, что такое беда и нужда, что такое последняя степень напряжения сил для выживания, — прочтите этот рассказ. Рассказ опубликован в журнале «Наш современник» за 1975 год, № 4.
В книгу вошли роман «Воскрешение из мертвых» и повесть «Белые шары, черные шары». Роман посвящен одной из актуальнейших проблем нашего времени — проблеме алкоголизма и борьбе с ним. В центре повести — судьба ученых-биологов. Это повесть о выборе жизненной позиции, о том, как дорого человек платит за бескомпромиссность, отстаивая свое человеческое достоинство.
Новый роман грузинского прозаика Левана Хаиндрава является продолжением его романа «Отчий дом»: здесь тот же главный герой и прежнее место действия — центры русской послереволюционной эмиграции в Китае. Каждая из трех частей романа раскрывает внутренний мир грузинского юноши, который постепенно, через мучительные поиски приходит к убеждению, что человек без родины — ничто.