Ищите интонацию. Сборник коротких рассказов - [6]
Однажды случилось вот что. Элита «шла на вырубку». Для тех, кто не понимает, объясняю, ребята шли бить лохов. Лёша в это время делал уроки. Он любил заниматься на кухне, потому что из кухонного окна виден был весь двор со всеми событиями дворовой жизни. Он уже заканчивал математику, как вдруг из-за угла соседней пятиэтажки показалась ватага элитных пацанов с металлическими прутьями в руках. Лёшу как сдуло с табуретки. Через минуту он уже шагал рядом, напоминая при́даный к римской когорте отряд лучников.
– Те чё надо? – огрызнулся на Лёху Пузырь (так звали толстого белобрысого хама из соседнего класса).
– Я с вами, – ответил Лёша, задыхаясь от ощущения важности происходящего.
– Видал, Пузырь, и этот попёрся! – хмыкнул Седой. Мальчик по прозвищу «Седой» учился на год младше и стал школьной знаменитостью после того, как прилюдно задрал платье англичанке. Дурёха покраснела помидором, да как откинется в обморок. Народу сбежалось! А Седой, как в воду канул. Не пойман – не вор.
Лёша в тот же вечер рассказал папе про геройство Седого. Отец взял Лёшину руку, больно сжал её своими огромными пальцами и сказал:
– Эх, Лёшка, храни тебя Бог от этих молодцов! Мне-то они полжизни испоганили.
Лёша слышал от матери о том, что отец как-то не сдержался и рубанул кайлом одного шутника. Тот помер. Отца посадили. На зоне мужиков с характером уважают, но не любят. Тяжко отцу пришлось. Один раз в одиночку против камеры стоял. Не сломали, но порезали изрядно.
Лёша тогда не понял слова отца. Списал на давнюю обиду.
«Эх, батя, глянь в окно, махни рукой сыну-то!» – кипишился Лёшка, шагая с крутыми пацанами и посматривая по сторонам, видит ли кто его геройство.
Ватага завернула за гаражи и вышла на пустырь, откуда начиналась промзона.
– Вон они! – крикнул Седой, завидев трёх ребят поодаль.
Злоумышленники рассыпались и окружили жертву.
– О – бана! Здорово, парни! Какие вы бледненькие! Седой, глянь, мне их жалко. Может, мочить через одного будем? – захохотал Пузырь, жонглируя арматурой.
– Не, Пузырь, им обидно станет, давай всех! – ответил Седой и ткнул одного из ребят прутом в бок.
Пока пираньи смаковали грядущее лакомство, они не заметили, как сами попали в окружение рослых пацанов из монтажной учебки, открывшейся год назад на соседней улице. То, что эти трое монтажники, Седой знал, но не предполагал наводку. И теперь шнырял глазами, выжидая момент сделать ноги. Но монтажники были настроены серьёзно. Пришло их не меньше пятнадцати, да и вооружение у них было похитрее «отечественного»: что-то типа самодельных нунчак из мягкого кабеля с длинным крепёжным винтом на конце и ещё что-то, напоминающее спираль, из тонкой сталистой полосы.
– Какая встреча! – начал было один из них, видимо, старший.
– Да чё тут париться, Дрозд, наших обидели! – выскочил вперёд рябой парень и, как фраер, с оттяжкой загасил сигарету о ближайшую ладонь «элитных» пацанов. Ближайшая ладонь, как вы, наверное, догадались, принадлежала Лёшке, который от неожиданности и смущения не почувствовал боль.
– Гляди, Дрозд, а ему хоть что! Может, он не настоящий? Давай проверим, – с этими словами рыжий плюнул Лёшке в лицо и с размаху ударил в живот…
«Лёша, Лёша, где тебя носит!» – повторяла мама, накрывая стол для ужина.
– Семён, иди есть! – она позвала отца, закончив приготовления.
– Лёшка-то где? – спросил отец
– А бес его знает! Ты ешь. Придёт Лёша, куда денется.
В двери раздался звонок.
– Ну вот и он, – выдохнула мать и подумала: «Что это он звонит, ключ же есть?»
Она торопливо подошла к двери и взялась за ручку.
– Ой, что-то не можется мне, не ладно, – охнула женщина, оборачиваясь к мужу, – Семён, помоги.
Но отец уже был рядом. Они вдвоём как-то дружно и неловко открыли дверь. На пороге стоял Лёшин классный руководитель и, комкая в руках шапку, произнёс:
– Лёшу убили. Пойдёмте…
Мерная икона
– Эй, Федот, ты-т едешь, али «not»?! – крикнул вихрастый парень, проросший с товарищами, как семейка грибов-опят, сквозь открытый полог кабриолета.
– Езжайте без меня, – улыбнулся Федя, – я не могу.
– Ну как знаете, товарищ Фёдор, как знаете!..
Кабриолет наваристо заурчал и помчался прочь, поднимая облако глинистой пыли над грунтовой посадской дорогой. Так сверхзвуковой самолёт буравит толщу прозрачного неба, оставляя позади себя ворсистый клиновидный след. След медленно тает, как бы говоря: «Смотрите, здесь только что пролетела обитаемая комета с крыльями, и она прекрасна!»
Фёдор взмахнул по-птичьи руками, повернулся и пошёл к дому. Сегодня утром ему заказали мерную икону. Написать небольшую иконку – дело привычное, вот только со сроком беда. Заказали в четверг, а крестины в воскресенье! Выходит, на письмо – день, два дня на просушку олифы – не до рыбалки.
Федя снял со стеллажа заготовку иконной доски с ковчегом[2] и широкими под обрез полями. Отмерил 53 см (рост новорождённого), резаком рассёк левкас[3] и ножовкой с мелким зубом отрезал лишние поля сверху и снизу доски.
– Андрей, значит, вот как, – Фёдор медленно выговаривал слова, как бы вживаясь в звучание имени святого, которого ему предстояло написать.
Предстояло написать образ преподобного Андрея Рублёва.
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Книга очерков «Возвращение из небытия» военного журналиста, поэта, прозаика, переводчика, одного из организаторов и лидеров казачьего возрождения Валерия Латынина повествует о выдающихся военных деятелях и народных вождях прошлых веков и наших современниках. Очерки основаны на реальных фактах, глубоком изучении материала, а порой и на личном участии автора в важных исторических событиях. Вошедшие в книгу произведения были опубликованы в периодических изданиях России, Украины, Болгарии и вызвали широкий общественный интерес.
Вы держите в руках книгу, каждое стихотворение которой пропитано воспоминаниями. Дух родины, дух России – в этих стихах. В строки вложено все, что не чуждо человеку – и печаль, и радость, и тоска, и, конечно же, любовь, маяк, ведущий нас по этой жизни.
Откровенно о жизни, проникновенно о чувствах – вот как можно описать строчки сборника Анны Ромеро. Открытая книга, словно распахнутая душа автора, приглашает читателя пройти по дороге своих мыслей. Остановите мгновение и почувствуйте эту жизнь!
Как устроена человеческая память? Какие непостижимые тайны она хранит в себе? И случайно ли порой всплывают какие-то обрывки не то воспоминаний, не то чувств… Что это – просто «миражи» или память о том, что с нами происходило когда-то в прежней жизни?Виктория Балашова в своей повести «Эксперимент» заставляет читателя задуматься над этими вопросами. Произведение написано легко и увлекательно и читается на одном дыхании.