Исчезнувшие близнецы - [58]

Путь мой лежал вдоль площади, и я, толкая тележку, привлекла несколько пристальных взглядов. Пару раз в меня тыкали пальцами. На углу площади эсэсовец, поманив меня пальцем, начал задавать вопросы и изучать документы. Удовлетворившись написанным, он кивнул и отпустил меня. Я не заметила солдата, который встал с места в баре на противоположном конце площади и пошел следом за мной в тонущий в темноте переулок.

Ввиду того, что уже давно наступил комендантский час, улицы, куда не доставали с площади огни, были тихими и пустынными. На огромных кустах, которые росли, словно живые изгороди, вокруг большинства домов, буйствовал цвет. В поздний час дорогу мне освещали только редкие огни, проблескивающие в окнах домов. Задолго до того, как я обернулась и увидела тушу капрала Рольфа, я услышала шаги и тяжелое дыхание. Он схватил меня за плечо и развернул к себе лицом.

– Маленькая сучка! Через час я должен быть на работе, заступать в эту чертову ночную смену, и тебе отлично известно почему, не так ли? Все из-за тебя! Ты выставила меня дураком перед начальством. И за что? За то, что никому нельзя прикасаться к твоему священному телу? Считаешь себя лучше меня? У меня для тебя новости. Ты чертова еврейка – низшее создание на земле.

Он схватил меня за волосы и принялся дергать из стороны в сторону.

– Оглянись, сучка. Здесь никого нет. Сегодня тебя никто не спасет. Здесь только ты и я.

– У меня поручение, – яростно запротестовала я. – Я должна немедленно доставить шинели полковнику Мюллеру. Он ждет. Отпустите меня, и я никому ничего не скажу.

– Я никому ничего не скажу… – передразнил он. – Я никому ничего не скажу… Ха-ха-ха! Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты немного опоздаешь. – Он потянул меня за волосы за кусты, второй рукой зажимая мне рот. – Сейчас ты дашь мне то, что я хотел от тебя несколько недель назад. Помнишь? Рольф всегда получает то, что хочет.

У меня душа ушла в пятки. И не только потому, что он был свирепым бегемотом, рычащим зверем, но он был вооружен: на одном бедре у него висела кобура с пистолетом, на втором – нож. Я поняла, что эту ночь не переживу.

Он достал нож из ножен и ткнул в мою юбку.

– Сама снимешь или разрезать?

Я стояла, не шелохнувшись. В другое время ему пришлось бы меня убить, прежде чем я позволила бы себя тронуть. Но сейчас в моих туфлях было спрятано донесение Ареса. Оно могло изменить ход войны. Я обязана доставить его полковнику Мюллеру! Не сводя глаз с обидчика, я сняла юбку. На его лице расплылась похотливая улыбка. Он повалил меня на землю и, широко расставив ноги, встал надо мной. Я следила за тем, как он расстегнул ремень и стал спускать штаны. Рольф тяжело задышал.

Когда он оседлал меня, взгляд мой упал на его пистолет, но дотянуться я еще не могла. Пришлось извернуться. Подвинуться в сторону. Подпустить его поближе. Я обхватила его руками и потянула на себя.

– Ага! – возликовал он. – Тебе нравится.

Дыхание Рольфа участилось. Я скользнула правой рукой ему за спину, по бедру, выхватила из кобуры пистолет и ткнула дулом ему под подбородок.

– Встать! – приказала я.

– Ха-ха! – засмеялся он. – Ни черта ты в пистолетах не понимаешь.

– Не стоит на это рассчитывать. Я же дочь Капитана.

Я нажала на спусковой крючок и проделала в его голове дыру.

Я тряслась как осиновый лист. Мои руки, лицо, блузка были в крови. Я столкнула с себя тело Рольфа и спрятала в кусты. Вытерла руки о траву, надела юбку.

Моя тележка так и стояла на улице. Я подбежала и начала поспешно толкать ее по улице за угол. Я должна была попасть к полковнику Мюллеру, но не могла войти к нему в дом вся в крови. Меня могла увидеть Эльза.

Через три квартала, по другую сторону железнодорожных путей, через город извивалась речка Хехло. Я прополоскала блузку и вымыла, как могла, лицо и руки в мутной воде. Я выглядела отвратительно, но, по крайней мере, бóльшую часть крови смыла.

Наконец я дошла до нужного дома и постучала в дверь. К счастью, открыл сам полковник. Он взглянул на меня и в ужасе отступил.

– Что, черт побери, с тобой произошло?

– На меня напали. – У меня кружилась голова. – Но я доставила донесение, господин начальник.

Он поспешно завел меня в кабинет и закрыл дверь. Я села в кожаное кресло, посмотрела на него мутным взглядом, и меня вырвало прямо на ковер.

– Господи! – воскликнул он. – Нужно немедленно все убрать. Нам повезло, что Эльзы нет дома.

Он вышел из кабинета, а я достала донесение и положила его на стол. Одна из бумаг развернулась. То, что я прочла, меня испугало. Безумие! Просто невероятно! Я и без того жила в кошмаре, но в донесениях Ареса описывались вещи намного более ужасные, чем можно было себе представить: камера в бункере № 2, куда заводили обнаженных узников и массово травили газом. В бумагах говорилось, что завод концерна ИГ Фарбен производит газ «Циклон Б» для дальнейшего истребления еврейской расы.

Далее описывался сам процесс отбора. Евреев, приезжающих в Освенцим, делили на мужчин и женщин. Затем эсэсовцы шли вдоль рядов и тех, кого считали пригодными для работы, сгоняли в одну сторону площадки. Остальных – женщин, детей до четырнадцати лет, стариков и инвалидов – уводили в бараки. Донесение также содержало план двух лагерей, расположение бараков и блоков.