Исчезнувшая герцогиня - [53]

Она с головой окунулась в сладостное блаженство, блаженство, в считанные секунды унесшее ее в далекий, нереальный, восхитительный мир. То был рай, специально созданный их любовью для них двоих. Он всегда открывал перед ними свои волшебные ворота, как только они приближались друг к другу.

И вновь ее истосковавшееся сердце застучало в такт его сердцу, и опять их мысли, их души слились в единое, неразрывное целое.

«Я люблю тебя!» — хотела закричать Фиона, но в этом не было необходимости.

Лишь такая любовь — могущественная, всепоглощающая, божественная и величественная могла соединить их настолько бесповоротно, настолько крепко.

Наконец герцог поднял голову.

— Моя ненаглядная, моя милая! — воскликнул он, прерывисто дыша. — Ты еще любишь меня?

— Я… собиралась задать тебе… тот же самый… вопрос, — прошептала Фиона.

— Ты должна была все это время знать мой ответ. Если тебе показалось, что я не приезжал слишком долго, то поверь: я просто не мог вырваться.

— Я… пыталась… все понять правильно… но… мне… так хотелось увидеть тебя!

— А мне — тебя, родная моя!

Он опять принялся целовать ее, страстно, горячо, безудержно. В его глазах пылал огонь, и она осознала, что сомневаться в любви к ней этого человека было настоящим безумием.

Их поцелуй длился бесконечно долго, и когда Фиона полностью растворилась в объятиях герцога, когда реальность превратилась для нее в воплощение самых сладких грез, он медленно отстранился.

— Дай мне взглянуть на тебя. Ты стала еще красивее, чем была прежде. Как странно… Ведь тогда я считал, что большей красоты просто не может существовать на земле.

— Мне… очень хочется… быть красивой… для тебя, — смущенно ответила Фиона. — Если бы я знала, что ты едешь… ко мне… то постаралась бы… выглядеть… лучше…

— Ты выглядишь потрясающе, — нежно произнес герцог. — Ты настолько красива, что мне становится немного не по себе. Я не уверен, что вижу настоящую тебя, а не прекрасный сон! Я боюсь внезапно проснуться и понять, что тебя нет рядом.

— Я… вовсе не сон… Я очень даже реальна…

Фиона вновь потянулась к нему губами, и герцог привлек ее к себе, но целовать не стал.

— Нам предстоит еще очень многое узнать друг в друге, сделать столько открытий! Я считаю, что не имеет смысла тратить время впустую. Мы поженимся завтра утром! — торжественно провозгласил он.

— Завтра… утром?

— А потом я заберу тебя с собой!

— Куда? — От неожиданности глаза Фионы округлились, а щеки заалели.

— Сначала в Париж, потом в Рим!

Из груди Фионы вырвался взволнованный возглас. А герцог сказал:

— Это будет наш медовый месяц! Тебя устроит подобный маршрут для путешествия?

— Звучит… просто… великолепно! С другой стороны, я уверена… что буду счастлива… где угодно, лишь бы рядом находился ты, — ответила Фиона, все еще несколько растерянно.

— То же самое я могу сказать о себе, милая моя! — воскликнул герцог. — Я должен рассказать тебе о своих намерениях: мы пробудем за границей до самой осени, а о нашей свадьбе объявим лишь по возвращении.

Он прижался щекой к ее волосам.

— Когда мы вернемся в Шотландию, любимая, моя страна встретит тебя совершенно по-другому!

— Для меня ничто не представляет особого значения — ни в Шотландии, ни где бы то ни было, — спокойно ответила Фиона. — У меня есть ты, и мы вместе, все остальное… не столь важно.

— Ты уверена? — с улыбкой спросил герцог. — Знаешь, я люблю тебя так сильно, что зачастую не могу подобрать слов, чтобы выразить свои чувства!

Фиона прекрасно его понимала: на протяжении долгих лет он не имел возможности делиться с кем-то своими эмоциями и переживаниями, ему пришлось научиться быть безмолвно отвергнутым одиночкой, пришлось смириться с судьбой и замкнуться в себе.

Она знала: подаренная им Господом любовь согреет ласковым солнечным светом его измученную душу, исцелит кровоточащее сердце, покажет ему, что такое истинное счастье.

Фиона пришла в жизнь герцога, и все изменилось. Ей удалось разгадать жуткую тайну и преобразить его мир.

— Я люблю тебя, — пробормотала Фиона. — А когда я… стану… твоей женой, тогда… смогу рассказать тебе… насколько сильно я тебя люблю.

По выражению глаз герцога она догадалась: именно этих слов он и ждал от нее.

Их губы опять слились в жарком поцелуе.

— Какая красота! — воскликнула Фиона, восторженно качая головой.

— Для меня красота — это ты, моя радость, — ответил герцог.

Фиона оторвала зачарованный взгляд от окна, через которое любовалась на позолоченный рассветным солнцем город, повернула голову и улыбнулась мужу.

Они остановились на окраине Рима в палаце, любезно предложенном герцогу на время медового месяца одним его приятелем. Отсюда виднелись расположенные внизу Тибр, крыши Вечного Города и великий собор Святого Петра.

В прозрачном свете утреннего солнца панорама города сияла. Создавалось такое ощущение, что чья-то невидимая гигантская рука набросила на эти стены, эти крыши, эти улицы божественный покров. Стройные кипарисы в саду с устремленными к безоблачным небесам верхушками крон напоминали молящихся великанов.

Лежа на огромной резной кровати, покрытой светлой краской, герцог любовался женой. Она, по всей вероятности, не догадывалась, что на фоне яркого солнечного света ее ночная сорочка из тонкой ткани стала совсем прозрачной, сквозь нее соблазнительно проглядывало ее стройное тело.