Исчезнувшая герцогиня - [17]

Тем не менее его светлость смотрелся гораздо замечательнее, чем граф. Он, наверное, затмил бы всех, сколь угодно много мужчин здесь ни находилось бы.

Увидев герцога сегодня утром, Фиона поразилась его великолепию.

Сейчас же в килте длиной до середины колена он выглядел еще блистательнее. Традиционный шейный платок придавал всему его облику мягкость, в нем его светлость не казался столь грозным.

На его поясе висел более изысканный спорран, а из-за клетчатого гольфа на правой ноге выглядывала украшенная драгоценностями рукоятка скинду — черного ножа.

У Иана тоже была такая вещица, и он очень дорожил ею.

— Я всегда держу его при себе, дорогая моя, — говорил Иан жене, кладя перед сном свой скинду на тумбочку у кровати. — Если на нас неожиданно нападут, то я всегда успею защитить тебя.

Роузмэри добродушно смеялась, забавляясь его чрезмерной заботой о ней.

А Фиона считала, что истинная причина желания Иана постоянно класть нож рядом кроется в другом: ему просто нравилось любоваться на него. Он служила ему немым напоминанием о милом сердцу Хайленде.

Иногда на рождество и на другие праздники Иан надевал на себя килт и доставлял тем самым немалое удовольствие жене и дочери.

Он неоднократно рассказывал им историю шотландки и объяснял, что для жителей Лоуленда носить килты и иметь родовой тартан не типично.

— Но Рэнноки, — вновь и вновь пояснял Иан, — родом с Севера. В один прекрасный момент они переселились на Юг и закрепились на том месте, где живут и по сей день. Строительство замка было начато в те давние времена.

Иан добавлял с улыбкой:

— Юг принял Рэнноков с радостью. Они славились умением жестоко и отчаянно вести бой. Помещики приграничных территорий, наиболее образованные и благовоспитанные люди, были готовы использовать их как наемников в возникавших между ними и неприятелем битвах.

— Уверена, что гордость не позволяла Рэннокам соглашаться на подобное, — говорила Роузмэри.

— Шотландские горцы отличались невероятной воинственностью. В отдельных районах на их территории господствовал тогда еще племенной образ жизни, в других — феодальный строй, — отвечал Иан. — Этих людей вдохновляли существовавшие на протяжении тысячелетия легенды и мифы. Они всегда были готовы вступить в бой.

— Да, я слышала об этом, — сообщала Роузмэри. — Вождь племени шотландских горцев является старейшиной клана. Его мнение не подвергается ни малейшему сомнению. По-моему, мне объяснял это папа.

— Абсолютно верно, — оживлялся Иан. — Кому-то это правило кажется деспотичным, а кому-то — единственно прасильным. Мы — переселенцы с Севера, и мой отец считает своим священным долгом сохранять семейные традиции.

В этот момент все замолкали. И жена, и свояченица Иана углублялись в печальные раздумья: обе они прекрасно понимали, что его отец никогда не отступится от своих правил и не примет непокорного сына.

— Мне еще повезло, — продолжал Иан, словно читая мысли Роузмэри и Фионы. — Обычаи моей семьи не самые жестокие. Те традиции, которые сохраняются до сих пор в некоторых других кланах, просто ужасают. Вождь Кланрэнельда, к примеру, и по сей день наказывает воров старинным способом — приказывает привязать их волосами к морским водорослям. Так бедняги и умирают на глубине. А Мак Дональд Слита и Маклеод Данвигэна отсылают провинившихся на транспортном судне в Америку.

— Какое варварство! — восклицала Роузмэри. Иан улыбался.

— В кланах испокон веков существовали также любовь и готовность жертвовать собой ради благополучия других. Если шотландский горец кричал: «Да будет власть у твоего старейшины!» — это означало, что он желает человеку добра. Вождь все отдает, всех защищает и является полубогом для своих людей.

Он продолжал рассказывать.

Переехав на Юг, Рэнноки, сохраняя прежние обычаи, постепенно становились более цивилизованными.

Дед Иана, не раз побывавший за границей, наряду с гэльским и английским, знал французский и латынь.

— Он внес в конструкцию замка, — говорил Иан, — много изменений. В нем стало гораздо удобнее.

Вспоминая о доме, Иан сильно грустил. Его глаза выражали страшную тоску, хотя он пытался казаться спокойным.

— Мой отец менее гибок, чем дед. Его сердце навеки принадлежит тем местам, где первоначально жили Рэнноки. Местам, расположенным неподалеку от Перта. Мне кажется, больше всего ему не хватает пустынных горных вершин, покрытых белым снегом, холодных зим, которые пережить тяжело и животным, и людям.

Роузмэри ежилась, словно от мороза.

— Знаешь, любимый, когда ты рассказываешь об этом, я рада, что являюсь «презренной англичанкой» и живу на юге. Как хорошо, что у нас тепло.

На это Иан ничего не отвечал. Фионе казалось в такие моменты, что прелести юга никогда по-настоящему не станут для него дорогими.

В чем-то он очень походил на своего отца: долгие годы жизни в южной части Шотландии были не способны уничтожить любовь к вольной горной жизни в душах этих представителей северных кровей.

Фиона обратила внимание на костюм графа Сельвина — обычный наряд для ужина — и решила, что он коренной южный житель Шотландии. За ужином она узнала, что его графство граничит с владением герцога на западе.