Исчезнувшая армия царя Камбиса - [56]

— Вот здесь. А у другого, такого огромного и белого, было забавное лицо.

— Забавное?

— Ну, то есть… Оно было фиолетовое. — Майа приложила ладошку к левой щеке Халифы. — Тут фиолетовое, а все остальное — белое. Еще он держал в руке какой-то непонятный нож, и этим ножом он ударил дедушку Икбара. А двое других схватили дедушку и не отпускали. Я стала тихонько звать на помощь Аль-Гуля, но он не пришел.

Речь девочки превратилась в скороговорку. Захлебываясь словами, она поведала Юсуфу, как трое незнакомцев задавали Икбару вопросы и продолжали наносить ему, уже упавшему, удары. Девочка боялась после ухода страшных мужчин выбраться из своего убежища и ничего потом никому не рассказала. Оказывается, если бы мать узнала о том, что Майа не выпрашивала милостыню у прохожих, а просидела до ночи у Икбара, она наверняка бы жестоко выпорола девочку.

Юсуф внимательно слушал, вылавливая в почти бессвязных фразах крупицы информации. Когда Майа, выбившись из сил, внезапно на половине слова смолкла, он посадил малышку на прилавок и вытер носовым платком ее мокрое от слез личико. Девочка тут же достала из кармана сахарного верблюжонка.

— Наверное, тебе не стоит обижаться на Аль-Гуля. Я уверен, он очень хотел помочь, только не смог выбраться из своей лампы.

— Почему? — отвлеклась на мгновение от конфеты Майа.

— Потому что джинн появляется тогда, когда кто-нибудь потрет лампу. Человеку нужно призвать его в наш мир.

Брови Майи поднялись домиком, на губах проступила несмелая улыбка.

— Давай потрем ее прямо сейчас, а?

— Потереть, конечно, можно, но ты должна помнить, что джинну разрешается прийти к человеку всего три раза. Будет стыдно, если мы потревожим его без причины, согласна?

— Да, — подумав, кивнула малышка и внезапно объявила: — Ты мне нравишься.

— Ты мне тоже, Майа. Ты очень храбрая девочка. — Выждав секунду, Юсуф добавил: — У меня есть для тебя несколько вопросов.

Майа тихонько грызла леденец, ее голые пятки почти беззвучно барабанили по передней стенке прилавка.

— Видишь ли, я хочу поймать тех, кто причинил зло дедушке Икбару. Ты мне поможешь?

Пятки забарабанили чаще.

— Хорошо.

— Ты сказала, страшные мужчины что-то просили у Икбара. А не помнишь, что именно?

Подумав, Майа покачала головой.

— Уверена?

Утвердительный кивок.

— А что он говорил этим людям? Что он сказал, когда они его били? Пожалуйста, вспомни.

— Он кричал: «Я ее продал, я ее продал!»

— Он не сказал кому? Не назвал имени?

Майа опустила голову. Когда по прошествии, как показалось инспектору, целой вечности она вновь подняла ее, в глазах девочки читалось выражение вины.

— Не переживай, у тебя все получится.

Чем подстегнуть ее память? На ум пришел утренний разговор со следователем, и Халифа рискнул:

— Не сказал ли дедушка Икбар, что продал ее англичанину?

Новый энергичный кивок.

— Англичанину, который работает в Саккре? — отчетливо и очень медленно, едва ли не по слогам выговорил Юсуф.

За продолжительной паузой последовал очередной кивок. Так, подумал инспектор, не стоит спешить. Вернемся немного назад.

— Майа, несколько дней назад в лавку никто не заглядывал?

Давным-давно Халифа слушал в университете лекции профессора Маллрея. Сейчас требовалось во что бы то ни стало вспомнить, как он выглядел.

— Скажем, высокий такой мужчина с длинными седыми волосами. На носу у него должны были быть маленькие круглые стеклышки и…

— Он еще оторвал себе большой палец! — взволнованно перебила Юсуфа девочка. — Так здорово!

По ее словам, высокий мужчина приходил в лавку около недели назад. Пока Икбар копался в задней комнате, посетитель спросил у Майи, не хочет ли она увидеть фокус. Та с восторгом согласилась, и он на ее глазах неуловимым движением правой руки отделил от ладони левой большой палец. Причем на пол не пролилось ни капли крови! Вот было смеху!

— Он купил что-нибудь у дедушки Икбара? — спросил инспектор.

Майа сунула мизинец в нос.

— Картину.

— Картину?

Она извлекла из носа пальчик, вытерла его о прилавок.

— Ну… похожую штуку. Там внизу были нарисованы змеи. А наверху… — В поисках подходящего слова девочка запнулась. — Наверху шли фигуры.

Фигуры, мысленно повторил Халифа. Фигуры. Скорее всего иероглифы. Некий предмет с иероглифической надписью.

— Я помогла дедушке завернуть ее и уложить в коробку. Я всегда помогала заворачивать покупки.

Майа вновь занялась леденцом, а инспектор начал мерить шагами лавку. Дело представлялось в виде разрозненных кусочков головоломки: Найар приезжает в Каир, чтобы продать Икбару некий древний предмет; профессор Маллрей покупает его и привозит в Саккру. Найара убивают. Икбара тоже. Маллрей умирает от сердечного приступа. Совпадение или нет? В Саккру приезжает дочь профессора и находит там спрятанный предмет. Неизвестные люди пытаются остановить ее.

Вместо того чтобы добавить ясности, новые детали только окончательно запутывали общую картину. Какую цель преследовал профессор Маллрей, связываясь с украденным раритетом? Что именно произошло вчера в Саккре? Как в события оказалась втянута дочь профессора?

Раритет, пульсировало в мозгу Халифы. Раритет. Какой? Почему он им всем понадобился?

Инспектор подошел к зашторенному окну. Расспрашивать девочку о картине не имело смысла. Майа сообщила все, что могла. Если только… Если только ей, по воле провидения, не известно о других предметах, которые Икбар получил от Найара и которые еще могут оставаться в лавке.