Исчезновение Стефани Мейлер - [44]

— Мы в опасности! — кричал Коди.

— Да, в опасности! — отозвались внимавшие ему волонтеры.

— Мэр Браун скрывает от нас правду о смерти Стефани Мейлер. Знаете, почему ее убили?

— Почему? — проблеял хор.

— Из-за театрального фестиваля!

— Фестиваля! — возопили волонтеры.

— Зачем мы тратим свое время? Чтобы нас всех перебили?

— Неееееет! — взвыла толпа.

Официант принес нам кофе и меню. Я не первый раз видел его в ресторане. Это был явный потомок индейцев, с длинными волосами, тронутыми сединой. Мне запало в память его имя: его звали Массачусетс.

Волонтеры поочередно брали слово. Многих встревожила заметка в «Орфеа кроникл», они боялись стать следующими жертвами убийцы. Мэр, находившийся здесь же, выслушивал упреки каждого и пытался своими ответами урезонить волонтеров и успокоить их.

— Никакого серийного убийцы в Орфеа нет, — отчеканил он.

— Как же нет убийцы, если Стефани Мейлер убили, — заметил какой-то коротышка.

— Послушайте, случилась трагедия, это верно. Но никакого отношения ни к вам, ни к фестивалю она не имеет. Вам не о чем беспокоиться.

Коди, снова взобравшись на стул, обратился к мэру:

— Господин мэр, мы не позволим себя убивать ради театрального фестиваля!

— В сотый раз повторяю, — возразил Браун, — это дело, каким бы ужасным оно ни было, не имеет к фестивалю ни малейшего отношения! Это полный абсурд! Вы отдаете себе отчет, что без вас фестиваль не состоится?

— То есть вас только это и заботит, господин мэр? — возмутился Коди. — Только ваш дурацкий фестиваль, а не безопасность ваших сограждан?

— Я просто предупреждаю вас о последствиях неразумного решения. Если театральный фестиваль не состоится, город не оправится от такого удара.

— Это знак! — закричала вдруг одна женщина.

— Какой знак? — беспокойно спросил молодой человек.

— Это Черная ночь! — вопила женщина.

Мы с Дереком и Анной изумленно переглянулись. По всему кафе при этих словах прокатился гул жалобных, встревоженных голосов. Коди прилагал все силы, чтобы вновь завладеть аудиторией, и, когда наконец воцарилась тишина, предложил перейти к голосованию.

— Кто за то, чтобы объявить общую забастовку до тех пор, пока убийца Стефани не будет арестован?

Поднялся лес рук. Почти все волонтеры отказались работать дальше.

— Общая забастовка объявлена, — провозгласил Коди. — Она продлится до тех пор, пока убийца Стефани Мейлер не будет арестован и нам не будет обеспечена безопасность.

Собрание закончилось, толпа шумно повалила из ресторана под теплые лучи вечернего солнца. Дерек поспешил за женщиной, которая говорила про «Черную ночь».

— Простите, что такое «Черная ночь»? — спросил он.

Она со страхом уставилась на него:

— Вы не здешний?

— Нет. Я из полиции штата.

Он показал ей жетон, и женщина еле слышно сказала:

— Черная ночь — это самое ужасное, что может произойти. Воплощение величайшей беды. Однажды она уже случилась и скоро повторится.

— Боюсь, я вас не понимаю.

— Значит, вы ничего не знаете? Про лето 1994 года, лето Черной ночи?

— Вы имеете в виду четыре убийства?

Она испуганно кивнула:

— Эти убийства и были Черной ночью! И этим летом она повторится! Уезжайте отсюда подальше, уезжайте, пока беда не настигла вас и не обрушилась на город. Этот фестиваль проклят!

Она поспешно направилась к выходу и смешалась с последними выходившими волонтерами. Кафе «Афина» опустело, и Дерек вернулся к нам за столик. Кроме нас, в ресторане остался только Браун.

— Похоже, женщина изрядно напугана всей этой историей с «Черной ночью», — сказал я ему.

Он пожал плечами:

— Не обращайте внимания, капитан. «Черная ночь» — всего лишь смехотворная легенда. Эта женщина мелет вздор.

Браун тоже удалился. Массачусетс немедленно подошел к нашему столику, долить нам кофе, хотя мы едва пригубили свои чашки. Я понял, что он искал предлог с нами поговорить.

— Мэр сказал вам неправду, — шепнул он. — «Черная ночь» — не просто городская легенда. У нас многие в нее верят и видят в ней предсказание. В 1994 году оно уже сбылось.

— Предсказание чего? — спросил Дерек.

— Того, что однажды из-за некой пьесы весь город на целую ночь погрузится в хаос — в ту самую Черную ночь.

— И в девяносто четвертом так и случилось? — поинтересовался я.

— Помню, сразу после того, как мэр Гордон объявил, что организует театральный фестиваль, в городе стали твориться странные вещи.

— Какие вещи? — спросил Дерек.

Ответить Массачусетс не успел: в этот момент дверь открылась, и вошла владелица кафе «Афина». Я сразу ее узнал. Это была Сильвия Тенненбаум, сестра Теда Тенненбаума. Тогда ей было лет сорок, значит, сейчас под шестьдесят, но с виду она нисколько не изменилась: все та же дама себе на уме, с которой я сталкивался в ходе расследования. Увидев нас, она не сумела скрыть замешательства, но тут же напустила на себя непроницаемый вид.

— Мне сказали, что вы снова в нашем городе, — произнесла она ледяным тоном.

— Добрый день, Сильвия, — ответил я. — Не знал, что теперь ресторан принадлежит вам.

— Кому-то же надо было им заниматься после того, как вы убили брата.

— Мы вашего брата не убивали, — возразил Дерек.

— Вам здесь не рады, — отчеканила она в ответ. — Платите и уходите.