Исчезновение - [23]
Невыплата заработной платы постепенно начала сказываться на чем только можно, особенно на магазинах Френчтауна. Мистер Дондиер сказал, что уже может обойтись и без моей помощи. Покупателей стало намного меньше, и у него появилось время, чтобы самому подметать пол, оформлять заказы покупателей и упаковывать картофель в бумажные мешки. Он коснулся моей руки. В его глазах было сожаление. Торгующая рядом с «Аптекой Лакира» в магазинчике «Подарки Лоренса» мисс Фортиер еще в конце октября повесила на двери табличку, «Временно закрыто», и, похоже, что этот магазин больше не откроется никогда. Кто-то сказал, что она вернулась обратно в Канаду.
Когда к нам зашел дядя Виктор, то забастовка была в самом разгаре.
- Нам больше не вернуть того, что мы потеряли, - настаивал отец. - Депрессия - совсем не время для забастовки.
Мать кивнула, соглашаясь со словами отца.
- Забастовка - всегда не вовремя и не к стати, - сказал дядя Виктор. - Но мы должны думать не о времени. Надо думать о будущем, о том, что будет через год или через десять лет. Посмотри на своих детей, Лу. Ты хочешь, чтобы у них на работе не было никаких гарантий, защиты, чтобы они работали без отпуска?
- Мои дети не будут работать на фабрике, - жестко возразил отец, что встревожило моего брата Арманда. - Образование, Вик, это - ключ к будущему, а не забастовки.
- Но фабрики будут всегда, Лу, как и люди, которые на них работают. И то, чего добьемся мы, поможет людям в будущем, твоей ли они плоти и крови или нет…
Мой отец присоединился к пикетирующим. В его руках был транспарант, на котором было написано: «ЗА СПРАВЕДЛИВОЕ ОТНОШЕНИЕ К РАБОЧИМ». И я видел, как он шествовал перед фабрикой с другими бастующими, с мужчинами и женщинами, моими тетями среди них. Лицо моего отца было мрачным, и он шел тяжело, будто у него болели ноги. Многие из пикетирующих смеялись и шутили, пока они шли маршем то в одну то в другую сторону, в то время как другие хмурились и воинственно ступали, сомкнувшись плечо к плечу, громко вопя: «Долой штрейкбрехеров», ругая диспетчеров и офисных клерков, как обычно вышедших на работу по фабричному гудку. Дядя Виктор не кричал и не ругался. Как лидер забастовки, он не шел в линии пикета. Он стоял в стороне в окружении людей, через которых он передавал свои распоряжения, отвечал на вопросы, жуя свою сигару. Арманд был рядом с ним, он с готовностью выполнял все его поручения, нетерпеливо и задыхаясь. Он не смотрел в сторону отца, а тот в сторону Арманда.
Когда Гектор Монард начал призывать людей вернуться на работу сразу, как проревел гудок, то наступила смертельная тишина. Никто не свистел и не кричал, не ругал Монарда. Забастовщики встретили его мрачным молчанием и глазами, полными ненависти, что было намного страшнее криков и ругательств. Такой тишиной можно было бы и убить. Он вышел, высоко подняв голову и не глядя по сторонам, его губы были сомкнуты в презрении, примерно так же, как и тогда, когда я принес отцу забытый завтрак.
В тот год снег пошел рано, незадолго до Дня Благодарения. Он сопровождался порывами холодного сырого ветра, хлопаньем дверями и форточками деревянных трехэтажек. Забастовка не прекращалась. Люди продолжали собираться перед главным зданием фабрики с плакатами и транспарантами, уже как следует, обувшись и одевшись в толстые вязаные свитера, в зимние куртки и пальто, выпуская белые клубы пара, когда они говорили или просто дышали. И когда холод усилился, то они разжигали небольшие костры в пустых металлических бочках и собирались вокруг них плотными кучками.
Забастовка продолжалась сто двадцать один день и закончилась в среду, за полторы недели до Рождества. Ночи жестокого противостояния закончились тем, что мой отец и еще трое из бастующих попали в центральную больницу Монумента с кровавыми ранами.
Но еще до этой забастовки, начавшейся в августе, я узнал, что я умею исчезать.
Прежде всего - пауза.
Затем боль.
И холод.
Пауза - это момент, когда в тебе все замирает, как шестеренки в остановившихся часах. Ужасная неподвижность, она длится лишь, пока не вернется дыхание, но, кажется, что это не кончится никогда - почти вечность, а затем, будто паника, сердце снова начинает биться, кровь бешено несется по венам, и сладкий воздух наполняет твои легкие.
После этого - вспышка боли, будто молния. Она распространяется по всему телу маленькими острыми стрелками настолько резко, что ты просто задыхаешься. Но эта боль мимолетна, она уходит также быстро, как и приходит.
Становится холодно, и ощущение холода сопровождает тебя все время, пока тебя нет. И это не зависит от времени года или погоды. Холод где-то внутри тебя, в глубине тела, будто слой льда между кожей и костями.
«Холод - это напоминание о том, что ты исчез», - сухо сказал дядя Аделард. - «Чтобы ты об этом не забыл».
Я стоял на тротуаре у своего дома. Смеркалось. Небо становилось все темнее и темнее. Трехэтажные деревянные дома незаметно начинали утопать во мраке. Шпили церкви Святого Джуда сливались со все более темной синевой неба, хотя белый камень церковных стен все еще держался за остатки дневного света.
Эта повесть является продолжением «Шоколадной войны». В ней описываются последствия драматических событий, описанных в первой книге. Шоколад распродан, и директор школы в восторге. Но среди героев – учителей и учеников школы «Тринити» многое меняет свои полюса. Главный герой после публичного избиения проходит продолжительное лечение и отправляется к родственникам в Канаду на поправку, исчезая со сцены «военных» действий. Но его действия и отношение к той шоколадной распродаже сеют раздор в атмосфере этой как бы образцовой католической школы, выводя на чистую воду остальных героев этих двух повестей.
Легкая работа, дом и «пьяные» вечера в ближайшем баре… Безрезультатные ставки на спортивном тотализаторе и скрытое увлечение дорогой парфюмерией… Унылая жизнь Максима не обещала в будущем никаких изменений.Случайная мимолетная встреча с самой госпожой Фортуной в невзрачном человеческом обличье меняет судьбу Максима до неузнаваемости. С того дня ему безумно везет всегда и во всем. Но Фортуна благоволит лишь тем, кто умеет прощать и помогать. И стоит ему всего лишь раз подвести ее ожидания, как она тут же оставит его, чтобы превратить жизнь в череду проблем и разочарований.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?