Исчезновение Харухи Судзумии - [40]

— …

Вскоре она вновь открыла их, и уставилась на меня своим обсидианово-чёрныым взглядом.

— Не удаётся выполнить синхронизацию, — быстро проговорила она, и посмотрела на меня. Выражение её лица слегка изменилось, и на этот раз мне не почудилось. Такое выражение было на её лице с весны до лета, перемены заметил даже Коидзуми. С тех самых пор, как мы пришли к Нагато, выражение её лица понемногу менялось — хотя это была ещё не та Нагато, которой она стала к зиме.

Её бледные розовые губки опять шевельнулись:

— Я не могу получить доступ к своему темпоральному клону того периода времени, поскольку она установила защитный барьер, выборочно блокирующий мои попытки доступа.

Хоть я и не понял, что это значило, мне оно не понравилось. Получается, ты ничего не можешь сделать?

Нагато не обратила внимания на мои страхи и продолжала:

— Однако я представляю себе ситуацию в целом. Провести восстановление возможно.

Нагато мягко погладила слова на закладке. Затем она принялась объяснять голосом, набирающим слова, как снежный ком.

— Человек, исправивший время, эффективно использовал способность Судзумии Харухи создавать данные и частично изменил данные этого мира.

Её привычный невозмутимый голос звучал так же безмятежно, как музыкальная коробка, которая была у меня в детстве; он приносил умиротворение в моё сердце.

— Ввиду этого, изменённая версия Судзумии Харухи не обладает способностью создавать данные. В этом измерении не существует и объединения организованных информационных сущностей.

Я плохо понимал, что к чему, но звучало очень серьёзно. Конечно; все, за исключением меня, — даже Харухи, — получили новые воспоминания; женская школа стала школой с совместным обучением и в этой школе оказалась часть учеников «северной старшей», а все их воспоминания были незаметно подправлены; агент «Корпорации», пришелица Нагато и гостья из будущего Асахина-сан все получили другие жизни, не говоря уже о том, что вернулась Асакура, а о Харухи никто из «северной старшей» и вспомнить не мог. А теперь, оказывается, ещё и начальство Нагато стёрли.

Ну и переплёт.

— При помощи украденных у Судзумии Харухи сил, человек, исправивший время, сумел изменить данные, связанные с воспоминаниями о прошлом в пределах 365-ти дней.

Другими словами, все воспоминания с прошлого декабря, — в том времени, из которого я прилетел, — по 17-е декабря этого года были полностью переписаны. Но с воспоминаниями о Танабате три года назад, — то есть, сейчас, — виновник ничего поделать не мог. Только благодаря Харухи, вспомнившей, что случилось на Танабату, я смог вернуться сюда. Но кто же этот болван, творящий всю ту же ерунду, что творила бы Харухи?

Нагато продолжала сверлить меня взглядом:

— Чтобы восстановить этот мир, необходимо отправиться в 18-е декабря три года спустя, и активировать программу восстановления сразу после того, как человек, исправивший время, закончит вносить изменения.

Значит, теперь мы полетим обратно на три года в будущее, да? Восстанавливать, конечно, всё будешь ты?

— Я не могу лететь.

Почему же?

Когда Нагато указала на комнату для гостей, я тут же всё понял.

— Я не могу оставить их одних.

Нагато объяснила, что чтобы поддерживать время в комнате, где спали другой я и Асахина-сан замороженным, она сама не должна совершать путешествий во времени. Затем она сказала таким тоном, как будто отвечала, который час:

— Emergence mode.

— Что это значит? — я немного заволновался.

— Гармонизация.

Всё равно не понимаю.

Нагато медленно сняла очки и накрыла их обеими руками. Как будто вися на нитках, очки в её ладонях поплыли по воздуху. Если бы я увидел, как такое делает обычный человек, я бы решил, что к его пальцам привязаны какие-то невидимые нити. Конечно, Нагато таких нормальных трюков делать не станет.

Искажение.

Рамка и стекло принялись скручиваться, обретая странную форму водоворота; во мгновение ока очки обернулись другим предметом. Форма его мне была знакома; это был предмет, вселяющий ужас в сердце любого человеческого создания.

Я нерешительно высказался:

— Похоже на огромный шприц.

— Верно.

Бесцветная жидкость заполняла шприц. И кого мы будем колоть этой штуковиной?

— Это программа восстановления, предназначенная для введения в тело человека, изменившего время.

Взглянув на острую иглу, торчащую из шприца, я инстинктивно отвернулся:

— Мм… А нет ли какого-нибудь способа понадёжней? Тяжело сознаваться, но в таких вещах я новичок. Ужасно будет, если кольну куда-нибудь не туда.

Нагато уставилась своими тёмными глазами, сверкавшими, как LCD-экраны, на шприц в своих руках, и сказала:

— Да?

Она опять развела ладони, шприц снова закрутился вихрем и принял другую форму. Глядя на этот, новый предмет, я вздохнул с облегчением.

— Эта штука тоже способна натворить дел.

Теперь это был пистолет, хотя и с узеньким дулом, а сделан он был из нержавеющей стали.

Нагато положила этот сияющий металлический пистолет, на вид — как новенькая игрушка, — к себе на ладонь, и протянула его мне:

— Шанс пробивания одежды при выстреле очень высок, но, если возможно, лучше стреляй по голой коже.

— А пули? У этой штуки внутри настоящие пули?