Исчезновение - [30]

Она может их съесть, и ей станет хуже.

Потому что начав, она уже не остановится. Если она примется за еду в таком состоянии, то не остановится до тех пор, пока ей не станет стыдно. И придётся вызывать рвоту.

С десятилетнего возраста Мэри страдала булимией. Неконтролируемое обжорство чередовалось с вызовами рвоты, потом всё повторялось заново, причём циклы неуклонно сокращались. В итоге, у неё накопилось сорок фунтов лишнего веса, а зубная эмаль сделалась шероховатой и потемнела от желудочного сока.

Мэри довольно долго удавалось скрывать проблему. В конце концов родители обо всём узнали. Начались походы к врачам и поездки в специальные лагеря, а когда и это не помогло, настал черёд лекарств. Кстати, надо будет не забыть взять пузырёк из аптечки.

Лишь начав принимать прозак, Мэри почувствовала себя лучше. Аппетит пришёл в норму. Не требовалось вызывать рвоту. Она даже немного похудела.

Но сейчас-то почему не поесть? Почему нет?

Морозилка вновь дохнула морозным воздухом. Мороженое. Шоколадное. Определённо, капелька мороженого ей не повредит. В порядке исключения. Особенно сейчас, когда она так испугана, одинока и измотана.

Один-единственный батончик «Дав».

Мэри взяла мороженое, разорвала трясущимися руками упаковку, жадно откусила. Рот наполнился вкуснейшим холодным шоколадом, жирно таявшим на языке. Глазурь хрустела на зубах, внутри же было мягкое, восхитительное ванильное мороженое.

Она съела батончик. Сожрала с волчьим аппетитом.

Со слезами на глазах, Мэри потянулась к ведёрку «Бен-энд-Джерри», поставила его на двадцать секунд в микроволновку, чтобы подтаяло. Ей хотелось превратить мороженое в жидкий коктейль, в прохладный шоколадный суп, который можно выхлебать одним махом.

Микроволновка дзинькнула.

Мэри схватила ложку. Большую суповую ложку. Сняла крышку и принялась глотать жидкий шоколад, едва ощущая его вкус. Ела и плакала, облизывала дрожащие пальцы и ложку. Напоследок облизала крышку.

Хватит, приказала она себе.

Достала два больших чёрных пакета для мусора и начала методично наполнять один из них тем, чем можно было покормить детей: крекеры, арахисовое масло, мёд, рисовые хлопья, зерновые батончики, орешки кешью.

Прихватив другой пакет, поднялась на второй этаж и сложила в него наволочки, простыни, туалетную бумагу, салфетки. Особенно салфетки, которые могли заменить подгузники.

Взяла из аптечки флакончик прозака, открыла, вытрясла на ладонь желтую с зелёным капсулу, сунула в рот и запила водой из-под крана. В пузырьке остались всего две капсулы.

Подтащила оба пакета ко входной двери. Вернулась на второй этаж, вошла в ванную, затворилась. Потом встала на колени перед унитазом, подняла крышку и сунула палец в глотку достаточно глубоко, чтобы рефлекс заставил желудок освободиться от съеденного.

Затем почистила зубы, спустилась по лестнице, вышла из дома и потащила пакеты в детский сад.

– Сомневаюсь, что Пит сможет удержаться на велосипедной раме, – сказал Сэм.

– Правильно сомневаешься, – кивнула Астрид.

– Значит, надо идти пешком. Сколько сейчас? Около четырёх? Может быть, заночуем здесь и отправимся в город утром? Что скажешь, Квинн? – обратился Сэм к другу, вспомнив о его недовольном ропоте. – Остаёмся или уходим?

– Я устал как собака, – пожал тот плечами. – Кстати, у них тут есть автомат с конфетами.

В директорском кабинете был диван, на котором Астрид могла поспать вместе с Пити. Диванные подушки она отдала прихрамывающему Эдилио. Сэм с Квинном отправились искать себе место для ночлега. В лазарете обнаружились кушетки на колёсиках.

– Лови волну, чувак! – захохотал Квинн.

Сэм помедлил. Квинн же разбежался, разгоняя каталку, и запрыгнул на неё. Даже успел продержаться на ногах, пока та не врезалась в стену.

– Ладно, я тоже так смогу, – объявил Сэм.

Несколько минут они гоняли на каталках по пустым коридорам, и Сэм понял, что вполне способен смеяться. Ему казалось, что прошёл миллион лет с тех пор, когда они вместе с Квинном выбирались на сёрфинг. Целый миллион, не меньше.

Ночевать устроились в диспетчерской. Они, конечно, ничего не понимали в управлении, но чувствовали, что это самое подходящее место.

Эдилио раздобыл пять радиационных защитных костюмов, похожих на космические скафандры, каждый с капюшоном, противогазом и небольшим кислородным баллоном.

– Здорово, Эдилио, – признал Квинн. – На всякий пожарный случай, да?

– Ага, на всякий случай, – смутился Эдилио.

Квинн усмехнулся, и Эдилио торопливо добавил:

– Ты разве не согласен, что всё случившееся связано с АЭС? Взгляни на карту. Красная зона точь-в-точь совпадает с границами барьера. Может, этот Говард не так уж и не прав со своим УРОДЗ? Подозрительное совпадение, что ни говори.

– Из-за радиации не возникают барьеры и не исчезают люди, – устало сказала Астрид.

– Но ведь она смертельно опасна, разве нет? – гнул своё Эдилио.

Квинн со вздохом загнал свою каталку в тёмный угол. Спор ему наскучил. Сэм же хотел услышать, что ответит Астрид.

– Да, радиация может тебя убить, – кивнула она. – Она может убить быстро, а может – медленно. Вызвать рак или ещё какую болезнь, или ничем тебе не повредить. Кроме того, радиация вызывает мутации.