Исчезновение - [11]

— Ну, есть у меня подозрение, что что-то может быть не так с релаксорными реле. Давай снимем корпус и тщательно проверим проводку и соединения. Потом… — Лейн осекся, прислушиваясь. Затем резко повернулся к Рейду.

— Джон… похоже, сюда идет много людей!

Лицо Рейда, уже изборожденное морщинами скорби и страданий, сделалось еще мрачнее.

— Пусть приходят, — резко отозвался он и достал из кобуры свой бластер. Оружию каким-то образом удалось остаться при нем, несмотря на все произошедшее.

— Джон, ты… ты же не собираешься осуществлять свой план после всего, что случилось?

— До горького конца, Дуг. Моя мечта ничуть не утратила своей реальности.

Рейд стоял, прямой и непреклонный, пока топот множества ног приближался. Холодное пламя вспыхивало в темных глубинах его глаз.

Потом мужчины целой гурьбой ввалились в двери машинного отделения. Первым вошел Норлин. За ним плотная группа Аркайтов с мрачными лицами.

Норлин выступил вперед.

— Рейд, мы пришли сделать заявление.

Рейд посмотрел на разведчика. Буря изменила Норлина, как изменила всех остальных. Его форма больше не была аккуратной и безукоризненной, она была помятой и порванной. Неотразимая улыбка исчезла, как и беспечные искорки в глазах. Лицо его было застывшим, угрожающе мрачным.

— Мы знаем, зачем вы оба здесь, — продолжал Норлин. — Вы пришли отремонтировать двигатель, чтобы увезти нас с Нью-Терры. Ну, так мы никуда не едем. Мы приняли решение — мы отправляемся в город. И ты доставишь нас туда на «Парсеке». Что ты будешь делать потом, нас не интересует.

— Это мятеж! — яростно прорычал Рейд.

— Понимай как знаешь! Мы больше не желаем следовать за тобой. Если ты не намерен принимать во внимание наше благополучие, преследуя свои безумные планы, значит, мы сами о себе позаботимся.

— Постой минуту, Норлин. — Рейд подался вперед, испепеляя разведчика взглядом. — А ты ничего не забыл? Не забыл, что я вызволил тебя и всех остальных из того ада, который остался на Земле? Как думаешь, какие были бы у вас шансы там сейчас — у таких неженок и слабаков как вы? Голодная смерть, чума, безумие… смерть!

Самим актом вашего спасения я сделал ваши жизни своей собственностью. Вы в долгу передо мной, и этот долг может быть оплачен только строгим подчинениям моим желаниям и приказам. Неужели вы настолько утратили гордость и самоуважение, так деградировали, что лишились чувства чести и долга, что готовы наплевать на этот долг ради роскоши и удобств, которые, как вы воображаете, ожидают вас в этом городе? — Рейд окидывал Аркайтов горьким обвиняющим взглядом, одного за другим, и их глаза опускались.

— Не будьте глупцами! — прикрикнул на них Норлин. — Я признаю, что он спас нас, но разве это делает нас его рабами? Неужели мы позволим водить себя, как бычков на веревочке, вынуждать страдать и умирать из-за этого долга? Буря прекрасно показала всем вам, чело ждать, если мы будем продолжать идти за ним. Вам этого мало? Хотите еще? — Он вновь развернулся к Рейду.

— Ты безумец, если требуешь от нас такой платы! Весь твой план покинуть Нью-Терру после того, что произошло, безумие. Мы ничего не должны безумцу — и нельзя ожидать, что мы последуем за ним.

— Безумец! — Рейд был взбешен, но сохранял хладнокровие. — И это твое единственное объяснение моей решимости покинуть Нью-Терру и не иметь ничего общего с тем городом? Значит, ты дурак, Норлин. Неужели вы не видите, что мое личное удовлетворение здесь не при чем? Разве не понимаете, что комфорт и безопасность Аркайтов не имеют никакого значения. Будущее нашей расы — вот что важно. Все, что я сделал и намерен сделать, предназначено вашим детям и детям ваших детей, и если вы не в состоянии этого понять, значит, это вы безумцы! — Внезапно весь гнев покинул Рейда, он стал отчаянно искренним.

— Люди, вы должны понять, что ваше намерение отправиться в этот город — ошибка, страшная ошибка. Это непростительное изъявление слабости и трусости. Вы хотите сделать из себя попрошаек, паразитов, которые намерена присосаться к другой расе. Вы разрушите последнюю надежду когда-то могущественной цивилизации. Какие шансы, как вы думаете, будут у ваших детей, если они будут жить среди иноземцев? И, если на то пошло, какие шансы будут у вас? Вы же совсем ничего не знаете о людях в том городе. Вы не знаете наверняка, примут они вас или же убьют на месте.

— Мы это обсудили, Рейд, — холодно сказал Норлин. — Мы уверены, что сможем о себе позаботиться. — Он нетерпеливо взмахнул рукой. — Ну, довольно уже! Мы приняли решение и не намерены его менять. После бури мы готовы, скорее, рискнуть, чем двигаться куда-то дальше. Спрашиваю еще раз, ты отвезешь нас в город?

Ультиматум прозвучал. Рейд понял, что умолять или взывать к их разуму дальше бесполезно, и что теперь осталось только одно. Челюсти Норлина были стиснуты так крепко, что побелели, а тело, как сжатая пружина, было готово к действию. Полные мрачной решимости Аркайты позади него медленно, почти неуловимо подались вперед.

— Знаете, каким будет мой ответ? — прорычал Рейд. — Вот каким! — Его рука метнулась к кобуре на бедре и выхватила бластер. Не дрогнув ни единым мускулом, он нацелил оружие на них. — Я убью первого, кто шевельнется, клянусь! А теперь слушайте меня. Обе стороны дела были полностью представлены, и по всем законам здравого смысла, моя по-прежнему остается правой. Если вы не можете и не хотите этого понять, значит, единственный.