Исчезающие в темноте - [6]

Рита осторожно прошла вперед и уперлась в единственную дверь, которая опять-таки оказалась не заперта. Похоже, колдунья не боялась ни воров, ни бомжей. Дверь, конечно же, тоже была черной, потому она и не увидела ее сначала.

Комната, куда она попала, оказалась небольшой. Стены здесь уже предсказуемо были выкрашены в черный цвет, мебель имела этот же оттенок, столь любимый колдунами и магами. На всех горизонтальных поверхностях в большом количестве стояли толстые свечи, но горела только небольшая часть из них. На стенах висели зеркала, отражающиеся друг в друге и создающие тем самым мистические коридоры и галереи. Посреди комнаты стоял письменный стол, укрытый черной тканью с бахромой. На нем лежал большой хрустальный шар, в котором причудливым образом отражался свет от пламени, колода каких-то карт, по размеру несколько больше обычных игральных, и стояла пара горящих свечей. В кресле рядом со столом, закинув на него ноги, сидела девушка. Видимо, та самая колдунья Ксения. Правда, она оказалась гораздо моложе, чем Рита могла себе представить. На вид ей было лет двадцать, может, чуточку больше. Длинные черные волосы водопадом спадали по обе стороны лица, челка закрывала глаза, придавая колдунье совсем детский вид. Несмотря на полумрак, глаза Ксении дополнительно прятались за большими темными очками. Пожалуй, единственным ярким пятном на лице оказались только кроваво-красные пухлые губы. Одета Ксения была совсем не по-колдунски: обычные синие джинсы с потертостями на коленях, футболка с ярким принтом, изображающая томную девицу с большой сумочкой, и светлые балетки.

— Принимаем с часу, — не слишком вежливо заявила Ксения, заметив гостью на пороге и даже не думая снимать ноги со стола.

«Поразительное пренебрежение к предметам магии», — хмыкнула про себя Рита.

— Я к Марку, — вслух ответила она, решив тоже не тратить время на приветствия.

Колдунья тут же подхватилась с места и с интересом уставилась на Риту, хотя та не представляла, как она может что-то видеть сквозь темные очки.

— О, так ты Рита, — улыбнулась она. — Я тебя не узнала. Я — Лера. — Девушка протянула ей руку.

Если Риту и покоробило такое бесцеремонное обращение на «ты» со стороны, как оказалось, вовсе и не колдуньи Ксении, то она не стала заострять на этом внимания, молча пожав протянутую руку, и вежливо улыбнулась.

— Я думала, ты и есть Ксения, — ответила она, тоже переходя на «ты».

— Ну что ты, — Лера рассмеялась, обнажив два ряда безупречно ровных и белых, как жемчуг, зубов. — Я всего лишь ее помощница. Пойдем, Марк уже здесь.

Лера поманила ее за занавеску на задней стене, которую Рита сначала и не заметила: цветом она полностью сливалась со стенами.

За занавеской оказался абсолютно другой мир: мир самой обычной старой квартиры с высокими потолками, современным ремонтом и красивой мебелью. Лера привела Риту в большую светлую гостиную и заговорщицки улыбнулась.

— Подожди здесь, я его сейчас позову. Он, наверное, опять уснул. Ты пришла немного рановато.

Рита кивнула, провожая взглядом стремительно убегающую Леру. Хорош сумасшедший, спать до обеда. Она с интересом огляделась. Эта комната не имела ничего общего с магическим миром. Если бы она попала сразу сюда, в жизни бы не подумала, что квартира принадлежит женщине, называющей себя колдуньей. На выкрашенных в светло-бежевый цвет стенах даже висели картины. Она сразу поняла, что это не какие-то массовые реплики, которые можно купить в любом сувенирном магазине, а оригиналы, написанные талантливым художником. Бабушка была большой любительницей живописи, поэтому дома у них хранились альбомы с картинами, и она часто таскала внучку по всяким выставкам. Рита все это искусство не сильно любила, но считала, что раз уж куда-то пришла, то нужно уметь наслаждаться происходящим.

Она подошла ближе, разглядывая пейзаж с изображением маленьких белых домов с синими крышами и такими же ставнями в окнах. Она без труда узнала типичную греческую деревушку, хоть никогда и не была в Греции. Внизу картины оказался и автограф художника. Рита наклонилась ближе, не веря собственным глазам: «М. Гронский». Все мгновенно встало на свои места. Так вот почему его лицо показалось ей знакомым! Вовсе даже не из-за аварии она его запомнила, тогда его трудно было узнать.

Когда она еще училась в колледже, на последнем курсе у нее случился страстный роман с одним из соседских мальчишек. Парень оказался романтиком, на свидания звал ее не в бары и кино, а в музеи и на выставки, считая, что она это любит, раз часто посещает с бабушкой. Об этом увлечении Веры Никифоровны знал весь двор. Одной из таких выставок и была выставка молодого талантливого художника Марка Гронского. Среди картин — в основном классических пейзажей, что у современных художников встречалось все реже — висела и его большая фотография. Рита как сейчас помнила светловолосого красавчика с карими глазами и широкой улыбкой. Надо же…

— Привет, — прервал ее мысли уже знакомый голос. — Рад, что ты пришла.

Рита обернулась, мысленно подивившись, как быстро в этих стенах все переходят на «ты». Марк доковылял до ближайшего кресла, хромая гораздо сильнее, чем вчера, и опустился в него. Судя по его виду, Лера была права, когда сказала, что он уснул. Всклоченные волосы, покрасневшие глаза и мятая рубашка говорили о том, что минуту назад он действительно спал.