Исчадие Света - [21]

Квентин внимательно прислушивался и оглядывался в поисках угрозы: это место было слишком похоже на ловушку, чем и оказалось на самом деле. Его вынутый из ножен меч привычно тяжелил руку, но ребристая рукоять не вселяла желанной уверенности в покрытую испариной ладонь. Убирайся отсюда! Он продолжал повторять про себя эту фразу, как будто мысленный приказ мог уберечь их от неведомой опасности. Убирайся отсюда немедленно!

Но вот первые огненные лучи рванулись к друиду. Квентин мгновенно выскочил из укрытия и рванулся вперед. Вместе с ним устремился Растен. Они оба безрассудно и упрямо бежали к Страннику, не обращая внимания на крики Панакса, приказывающего вернуться назад. Оба они должны были погибнуть. Но Квентин споткнулся и упал, распростершись на металлической поверхности пола, и это падение спасло ему жизнь. Опередивший его Растен на бегу попал в перекрестье смертоносных лучей и буквально взорвался, успев только коротко вскрикнуть. Странник в своем темном плаще как–то умудрялся лавировать между потоками огня. Не переставая двигаться, он кричал им, приказывая отойти назад и не лезть в развалины. Квентин послушался приказа друида и тем же путем вернулся обратно. Огненные заряды пронеслись так близко, что он ощутил их жар. Квентин быстро огляделся: Бек в центре и эльфы на правом фланге укрылись глубже среди камней, стараясь уберечься от страшного оружия. Райер Орд Стар выскочила из–за спины Бека и побежала к руинам вслед за Странником. Ее тоненькая фигурка как призрак мелькала между извилистых стен, ведущих к началу подземного лабиринта. Квентин успел увидеть, что она упала под ударом огненного заряда, а потом ему пришлось полностью сосредоточиться на том, что происходило в непосредственной близости.

— Железные собаки! — раздался крик Панакса.

Квентин развернулся на месте и обнаружил одного из монстров почти рядом с собой. Позади и слева блестели металлом остальные. Чудовища были разных форм и размеров, состояли из разных металлов, а цельные на первый взгляд корпуса изгибались и поворачивались самым невероятным образом. Конечности их ярко блестели лезвиями и мощными резаками. Выпученные глаза свирепо вращались. Монстры передвигались на полусогнутых ногах, как гигантские бронированные насекомые, созданные для охоты.

Первого из них Квентин сокрушил так быстро, что услышал лязг металла, еще толком не поняв, что происходит. Долгие часы тренировок с эльфами–охотниками позволили избежать промедления, которое могло стоить ему жизни. Не раздумывая он направил меч Ли на ближайшую тварь. Откликаясь на его призыв, мгновенно возникла магическая сила. Темный металл клинка вспыхнул голубым пламенем, пробегающим по острию при каждом ударе. Квентин не медлил ни секунды, стараясь пробиться к своим прижатым к стене товарищам, старавшимся обычным оружием удержать на расстоянии членистоногих. Еще одна тварь упала под ударами меча, но что–то невидимое ударило Квентина сбоку и сбило с ног. Огненный луч задел его и ушел в металлическое покрытие, оставив за собой глубокий дымящийся след. Квентин поднялся на ноги и с криком устремился в гущу битвы.

Казалось, бой длится целую вечность, хотя прошло всего несколько минут. Время остановилось, исчез весь окружающий мир, а вместе с ним растворилась в бесконечности вся недолгая жизнь Квентина. Остались только членистоногие чудовища всех форм и размеров, со всех сторон окружившие горца. Квентин чувствовал, что притягивает чудовищ как магнит, как смертоносный огонь мотыльков. Членистоногие словно возникали из воздуха, они оставили Панакса и охотников ради схватки с Квентином. Он уже был изрядно избит и поранен, когда монстры пытались прижать его к земле. Казалось, им был дан приказ не убивать горца, а схватить живым. Именно тогда Квентин понял, что главной их целью была магия.

Во время битвы магия переполняла его. С первым ударом меча Ли она возникла голубым огнем на лезвии, а теперь была уже и внутри Квентина. Она связывала его с волшебным оружием, превращая их в одно целое, наполняла металлом его кости и мышцы, жидким огнем струилась по венам, придавая отвагу и силу. Магия горела в его крови, вселяя неутолимую жажду власти. Уже после первых нескольких минут боя Квентин стремился к могуществу так, как никогда и ни к чему в жизни не стремился. Он поверил в свою непобедимость.

Не осталось ни страха, ни сомнений. Он непобедим. Он бессмертен.

Поле боя окутал густой дым, скрывающий все вокруг. Квентин слышал крики своих товарищей, но не видел их. Странник бесследно пропал, как будто провалился сквозь землю. Бесплотные голоса перекликались в темноте. Каждый сражался в одиночку, окруженный членистоногими и огненными стрелами, каждый чувствовал себя в ловушке, из которой нет выхода. Квентину было не до них. Магическая сила вела и поддерживала его. Он закрылся волшебством, как мантией, и продолжал сражаться с еще большей яростью.

Наконец Панакс прокричал ему, что пора уходить с площади. Квентин не сразу услышал дворфа, но даже тогда не смог прекратить сражение. Мало–помалу небольшой отряд стал отступать. Металлические твари всячески препятствовали отходу, при любой возможности втягивая противника в новые стычки. Подобно голодным волкам они рыскали вокруг на долговязых суставчатых ногах. Отступление шло от одного дома к другому, из прохода в новый проход. Квентин уже не мог определить направление. Руки устали и налились свинцом от долгой работы мечом, но волшебство его не покидало. Лица эльфов и Панакса потемнели от гари и усталости.