Исцеление - [61]

— Вот такие. Когда мы вместе, ты как будто часть меня, — он ухмыльнулся и игриво приподнял бедра, показывая, что он действительно часть меня. — Не так, доктор Блейк. Я имела в виду эмоционально. Это пугает меня, потому что иногда мне кажется, что ты можешь видеть меня насквозь.

Его лицо приняло серьезное выражение, и он смотрел мне в глаза, пока играл прядью моих волос.

— Это потому, что близкие отношения не совсем физическое явление. Это настолько глубокий акт связи с другим человеком, что ощущаешь, что можешь видеть чью-то душу.

Его слова как всегда прозвучали прекрасно. Сердце Романа не похоже ни на чье другое. У него оно чистое, полное сострадания и любви.

— Мы связаны, Роман? Ты можешь видеть мою душу?

Наклонившись, он поцеловал меня, прижимаясь своими теплыми губами к моим, словно скрепляя печатью какое-то невысказанное обещание.

— Я вижу все — всю тебя — и не хочу, чтобы ты когда-нибудь покидала меня.

— Хорошо, потому что я никуда не уйду без тебя, — я покрутила бедрами.

Он сразу же дернулся и затвердел внутри меня. Его глаза потемнели от желания, и он застонал, когда я снова пошевелилась. Мне нравится добиваться от Романа подобной реакции. С ним я чувствую себя, как единственная женщина, способная заставить его реагировать подобным образом, и благодаря этому ощущаю небывалое воодушевление.

Всю ночь мы занимались любовью и уснули только под утро. Мы так и спали: я, растянувшись на груди Романа, а он, оставаясь глубоко во мне.

26

Роман

Когда игнорировать внешний мир и урчание в желудках уже не было сил, мы вышли из комнаты, как создания ночи.

— Жжет! — пошутила Саманта, когда солнечные лучи коснулись ее кожи.

Рассмеявшись, я притянул ее к себе, но затем солнце достигло моих глаз, и ее шутка про жжение показалась не такой уж и смешной. Я сделал мысленную пометку открыть жалюзи в следующий раз, когда мы с Самантой решим не покидать спальню целых три дня.

— Ты голодна? — спросил я, держа ее за руку и направляясь на кухню.

Планировка моего кондоминиума довольно проста. Спальня, ванная, коридор, кухня, смежная с гостиной, столовая и входная дверь.

— Умираю от голода. Один злой парень отказывался кормить меня, пока чудесным образом насиловал мое тело, — сказала она с улыбкой на лице, а затем приподнялась на носочки и поцеловала меня.

Поцеловав ее в ответ, я улыбнулся возле ее губ и подтолкнул Саманту к стулу.

Она взобралась на него и облокотилась на кухонную стойку, пока я перемещался по кухне.

— Я умею жарить только яичницу, бекон, блинчики, сосиски и тосты, — нахмурился я. — Правда тосты у меня обычно подгорают.

Она рассмеялась.

— Только это? — она изобразила ужас. — Что, никаких бельгийских вафель? И ты не собираешься приготовить обед из пяти блюд?

Я просек ее поддразнивание и рассмеялся вместе с ней.

— Если ты этого хочешь, любимая.

— Яиц с беконом вполне достаточно. Или хлопья, если у тебя есть?

— Думаю должны быть, — я повернулся к небольшой кладовке и достал оттуда коробку хлопьев «Лаки Чармз».

— Подойдут? — я протянул ей коробку.

Ее лицо засияло.

— Отлично. Чудесно вкусный завтрак после чудесно приятной ночи.

Съев по две полные тарелки хлопьев, я облокотился о стойку с противоположной от нее стороны и похлопал себя по животу. Понятия не имею, как ей удается есть так много, но ест она очень сексуально. Я серьезно намерен чуть позже съесть ее на обед.

Я убирал беспорядок, оставшийся после завтрака, а Саманта сидела за стойкой и наблюдала за мной. Я кожей чувствовал ее взгляд и понял, что настало время кое-что объяснить ей.

Если я собираюсь быть с ней всерьез и надолго, мне нужно полностью открыться перед ней. Нужно, чтобы она знала, что то, в чем обвинил меня Майкл, в некоторой степени правда. Я представлял себе, что Саманта узнает мой темный секрет иначе, а не в зале, полном людей. Но в любом случае она заслуживает знать правду о моем прошлом. Мне просто не повезло, что она узнала все от такого человека, как Майкл, а не от меня.

Ей нужны объяснения, и теперь я готов дать их. Иногда, когда Саманта смотрела на меня, мне казалось, что она хочет спросить об этом, но уважает мои чувства. И я ценю ее за это.

— Я собирался рассказать тебе, Саманта, — я перебросил полотенце себе через плечо и повернулся лицом к ней.

Ее глаза нашли мои и прежде, чем она догадалась, о чем я поведу речь, в них на долю секунды вспыхнуло замешательство. Она отвела взгляд, заправила волосы за ухо и откашлялась. Затем снова посмотрела мне в глаза и скрестила руки на груди.

Понимание отразилось на ее лице, и она мило улыбнулась.

— Я знаю.

Мое сердце затрепетало и, кажется, любовь к ней только возросла.

— Что случилось? — спросила она.

— У меня была младшая сестра, — начал я.

В груди разгорелась удушающая боль, которую я обычно испытываю, когда упоминаю Рейчел.

— Ее звали Рейчел, — скрипучим голосом продолжил я, но слова не шли с языка.

— Была? — Саманта приподняла брови.

— Она покончила жизнь самоубийством, когда ей было семнадцать, — выдавил я из себя.

Глаза Саманты затуманило огорчение.

— Мне так жаль, Роман.

Я кивнул.

— Все произошло много лет тому назад, но больно так, будто это случилось только вчера.