Исцеление Перекрестка - [13]

— А как насчет жаркого? — мягко поинтересовался грифон. — Оно тоже напоминает тебе родные края, Эстебан?

Протера попробовал мясо.

— Великолепно, хотя, должен сказать, если бы готовил я, специи были бы совсем другие. Я предпочитаю шафран, тмин и кориандр.

Лори вмешалась прежде, чем грифон успел ответить:

— Не начинайте препираться. Бидж сказала только:

— Жаркое превосходное. — Так это и было на самом деле: обилие лука, сладкого перца, томатов и моркови в густом соусе прекрасно сочеталось с нашпигованным чесноком мясом. — Что собой представляет основной ингредиент?

— Оленина.

Бидж бросила на грифона внимательный взгляд, и тот смущенно кашлянул.

— Я нуждаюсь в гимнастике, и на самом деле некоторое прореживание идет на пользу местному стаду оленей. Надеюсь, ты не возражаешь…

— Конечно, нет. — Против чего же тут возражать, стала оправдывать себя в душе Бидж: действительно, у оленей в Западной Виргинии не было естественных врагов, кроме горных львов, редких настолько, что само их существование иногда подвергалось сомнению. Она отправила в рот еще один кусок мяса и виновато признала про себя: но ведь оно действительно такое вкусное…

Через несколько минут разговор за столом отвлек ее от этих мыслей, и Бидж смогла спокойно наслаждаться превосходным жарким. Лори, грифон и Протера говорили и спорили обо всем на свете, меняя темы с такой же легкостью, с какой передавали друг другу солонку: о последних фильмах, о телескопе «Хаббл», о возможном возрасте Вселенной… О том, как удается уловить мгновение на своих полотнах Ватто и Фрагонару… О том, влияет ли хоть чем-нибудь возраст Вселенной на изображенную на картине увлеченную легким флиртом красавицу на качелях… О лекарственных растениях и лечении запахами стресса — и имеет ли значение снятие стресса в борьбе с раком и СПИДом… О релятивистской и фундаменталистской этике (по мере того как опустошалась вторая бутылка) и о том, существует ли этика универсальная, пригодная для всех известных им миров: грифон утверждал, что существует, Протера отрицал это, Лори Клейнман выступала в роли рефери.

Бидж, по очереди испытывая восхищение, изумление, возмущение, говорила совсем мало; она чувствовала себя ребенком в компании взрослых. «Сколько, интересно, пройдет лет, — думала она, — прежде чем это чувство исчезнет?»

Постепенно разговор переключился на проблемы искусственного интеллекта и тест Тьюрингаnote 4, а потом угас. Грифон повернулся к Бидж.

— Как замечательно, что ты вернулась сюда. Ты шла пешком?

— Да, — кивнула Бидж. — В Вашингтоне я взяла напрокат автомобиль и, чтобы попасть сюда, проехала немного на попутной машине, но в основном шла пешком.

Лори, вытирая хлебом соус с тарелки, фыркнула.

— Только послушать, как вы двое играете в слова. Можно подумать, что, если назвать вещи своими именами, начнется забастовка летного состава.

Но грифон продолжал внимательно смотреть на Бидж.

— Так, значит, ты шла пешком. Как я понимаю, дорога повсюду была достаточно проходима?

— По большей части. Дорога достаточно широка для автомобиля или конного фургона. Ее поверхность была неодинаковой: то булыжник, то гравий или песок. — Бидж нахмурилась. — Местами даже она была вымощена панцирями омаров. Грифон посмотрел на нее с восхищением.

— Великолепно. Все дороги проходят через несколько разных миров. Бидж задумчиво смотрела на деревья за окном.

— А это значит, что на каждой дороге пришельцы могут появиться из нескольких мест. Грифон чуть поколебался.

— Но у них и столь же много шансов потерять дорогу. Только мыслящие существа способны ее проследить, да и то лишь те, кто умеет читать карту.

— Это палка о двух концах. — Бидж давно уже мучительно обдумывала проблему: любой вид, спасающийся по дороге из одного мира в другой, может ведь и не найти безопасного убежища. — Теперь очень трудно попасть на Перекресток.

Грифон стукнул лапой по столу так, что тарелки подпрыгнули.

— Ты не можешь одновременно защитить Перекресток и оставить его у всех на виду.

— Но Перекресток бесполезен, — напомнила ему Бидж, — если он не на виду. Я могла не выжить, — а следовало бы сказать: «Не осталась бы в живых наверняка», — если бы не Перекресток и Книга Странных Путей.

— Книга Странных Путей… — Протера, хмурясь, смотрел в свой бокал. — Собрание карт, позволяющее путешествовать между мирами. Дар богов. Как жаль, что все экземпляры, насколько нам известно, уничтожены. — Он быстро добавил, взглянув на Бидж: — Впрочем, в этом вопросе я доверяю твоему суждению.

— Теперь существует новая Книга Странных Путей, — сказала Бидж.

Она почувствовала странную гордость, когда все молча вытаращили на нее глаза. Не так легко было заставить умолкнуть сидящих за этим столом.

— Прошу прощения. — Она сбегала в гостиную и вернулась, неся свой рюкзак. Оттуда она вытащила несколько книг в тщательно прошитых переплетах из мраморной бумаги. На обрезе было заметно, из какой особой — содержащей много текстильных волокон — бумаги сделаны книги. Бидж долго искала по книжным ярмаркам и лавкам, прежде чем нашла достаточно искусного переплетчика; тот подробно расспросил ее, и на каждый экземпляр ушло очень много времени. Первую книгу Бидж вручила грифону, как и подобало.