Исцеление мира. От анестезии до психоанализа: как открытия золотого века медицины спасли вашу жизнь - [96]
Победа над дифтерией была одной из многих причин для того, чтобы уверенно смотреть в будущее на рубеже веков. В то время как для широкой публики ХХ век начнется с поразительного числа 1900, то есть около полуночи 1 января 1900 года, математические пуристы, конечно, знали, что фактически это произойдет только 1 января 1901 года – подобные же голоса раздадутся сто лет спустя, не снискав особого внимания, когда человечество будет праздновать начало нового тысячелетия 1 января 2000 года и облегченно вздохнет, поскольку предреченный выход из строя всех компьютеров не произошел. Идея газеты New York World к 1 января 1901 года спросить выдающихся авторов о том, каково их представление о надвигающемся веке, оказалась прекрасной. Передовая статья резюмировала их мысли: «Мир довольно оптимистично полагает, что ХХ век… преодолеет все трудности и окажется лучшим, что когда-либо видела наша непрерывно развивающаяся планета» [12].
22. Новаторы еврейского народа
В голливудском фильме 1940 года «Магическая пуля доктора Эрлиха», который даже спустя 80 лет после выхода остается достойным внимания произведением кинематографа, есть одна очень примечательная сцена. Пауль Эрлих, медик, известный и уважаемый благодаря многочисленным научным достижениям, одним из которых является разработанная совместно с Эмилем фон Берингом сыворотка против дифтерии, сидит вместе с высшим обществом Франкфурта-на-Майне за богато накрытым столом у вдовы состоятельного банкира Франциски Шпейер. В бокалах искрится шампанское, прислуга разносит деликатесы. Однако Эрлих пришел в этот вечер не ради кулинарных изысков – его исследовательскому институту требуется финансирование. Известная франкфуртская меценатка открыта для его предложения и спрашивает Эрлиха, над чем он сейчас работает. Ответ ученого мгновенно заставляет
стихнуть всех сидящих за столом, вызвав ужас и отвращение на лицах приглашенных гостей: «Сифилис!» В следующей сцене Пауль Эрлих и Франциска Шпейер сидят одни за все еще накрытым столом и подробно все обсуждают; представители местной знати и их жены, видимо, сбежали с банкета.
В фильме, как и в реальной жизни, замысел Эрлиха был успешно реализован при помощи филантропки. Исследовательский центр «Georg-Speyer-Haus», открывшийся в 1906 году под именем умершего четырьмя годами ранее мужа Франциски, был местом, где Эрлих совершил, пожалуй, самое известное открытие за все время его весьма плодотворной исследовательской деятельности. Этот центр до сих пор существует как исследовательский институт, специализирующийся на развитии химиотерапии, и его официальное название звучит так: «Дом Георга Шпейера – Институт биологии и экспериментальной терапии опухолей». Переехав из Берлина во Франкфурт в 1899 году, Пауль Эрлих завершил сотрудничество с Эмилем фон Берингом и таким образом вышел из его тени. Ученые, чью дружбу разрушили споры о полагающейся каждому доле прибыли от производства дифтерийной сыворотки, вместе проделали большой путь, для которого одно хронологически-биографическое совпадение является прямо-таки символическим.
На первых порах своей работы Эрлих делал упор на разработку методов окрашивания клеток – это сыграло важную роль в открытии Робертом Кохом бактерий туберкулеза. Успешное окрашивание различных клеточных компонентов крови стало важной вехой в диагностике разнообразных форм лейкемии. Эрлих оказался настолько увлечен техникой окрашивания, что даже при документировании использовал множество цветных листочков для заметок и буквально набивал карман своего халата мелками всех цветов. Кох относился к Эрлиху с большим уважением и был ошеломлен, когда с ним пришлось попрощаться из-за ухудшившегося состояния здоровья: в лаборатории Эрлих заразился туберкулезом. Вместе со своей молодой женой Хедвиг, урожденной Пинкус, на которой он женился в августе 1883 года, он почти на два года уехал в Египет, где сухой и жаркий климат, вероятно, способствовал выздоровлению Эрлиха больше, чем туберкулин Коха, который он принимал. К счастью, Эрлих не испытал серьезных побочных эффектов этого препарата, о которых вскоре стало известно. То была большая ошибка в жизни Роберта Коха. Женившись на Хедвиг, что оказалось полезно не только с человеческой, но и с финансовой точки зрения, Эрлих стал достаточно независимым, чтобы иметь возможность сделать длительный перерыв. Финансовое положение Эрлиха позволило ему почти два года провести в собственной лаборатории, не имея постоянной работы, прежде чем он стал профессором Берлинского университета и директором государственного института исследования сывороток.
Занятие окрашиванием клеток показало Эрлиху, что определенные молекулы, например красителя метиленового синего, который он часто использовал, были способны связываться с клеткой и вызывать в ней реакции – окрашивать ее отдельные компоненты, например ядро, в то время как другие молекулы этого делать не могли. Стало очевидно, что у клеток есть рецепторы, с которыми связывается определенная молекула, точно так же, как один ключ подходит к замку, а другой – нет. Эрлих, любящий классический язык, всегда говорил «corpora non agunt nisi fixata» – «тела не действуют, пока они не связаны». И под телами подразумевались не только красители, но и медикаменты. Исходя из этого, Эрлих развил идею, принесшую ему титул отца – или основателя – химиотерапии. Он искал химические соединения (которые, в случае успеха, стали бы лекарствами), целенаправленно связывающиеся с определенным типом клеток таким образом, чтобы не затронуть другие клетки и, следовательно, не повредить их. Это основная идея химиотерапии, которая в действительности зачастую наталкивается на границы из-за потенциальных побочных эффектов активных веществ, используемых по большей части при лечении рака. Раковые клетки были (и остаются) классической мишенью для химиотерапии, как и микроорганизмы, вызывающие инфекционные заболевания.
