Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 2 - [7]

Соответственно, есть два сценария нашего поведения, совместимых с жизнью. Подчеркиваю, совместимых, и не более того.

Первый сценарий — жесткий. Мы в одностороннем порядке берем под свою опеку народы и заселенные ими территории, вводя их в состав своего государства. А как иначе мы их защитим? Тогда нас называют разными нехорошими словами. А возможно, и подвергают каким-то санкциям. Например — о, ужас! — проблематизируют наше место в так называемой «восьмерке». Или — о, ужас, ужас! — наше место в Европе.

Это предлагаемый мною сценарий? Помилуйте! Я о своем подходе (восстановление СССР и прочее) говорил уже не сотни, а тысячи раз. Подход, который я только что описал, предлагается не мной, но многими. Применив этот («жесткий») подход, мы должны сказать, что нам… как бы это пополиткорректнее выразиться?.. вот оно! что нам дела нет до этого самого «мирового сообщества», являющегося: специфическим альянсом «воров в законе» и опущенных этими ворами «малых сих». И что мы готовы испить горькую чашу последствий своего поведения, порожденного таким качеством «мирового сообщества». Горькую — или смертельную? Не резкость нашего поведения породит превращение горького в смертельное. Хотя, конечно же, мы не должны вести себя по принципу «гуляй, Вася!». Горькое в смертельное может превратить только наша слабость. Это называется «не искушай других собственной слабостью»!

Второй сценарий — «мягкий». Но тоже совместимый с жизнью страны. Мы не признаем Южную Осетию и Абхазию, опасаясь избыточных издержек, связанных с подобным признанием. Но мы рассматриваем эти непризнанные государства как высоко приоритетную зону своих интересов на Кавказе. Своих — и только своих. Мы не пускаем туда ни США («злого следователя»), ни ЕС («доброго следователя»), ни ислам, ни Китай. Мы твердой ногой становимся на оставшуюся пророссийской кавказскую землю. И мы делаем все для того, чтобы эта земля становилась все более и более пророссийской. Если надо, то мы — не помыкая властями этих непризнанных государств, а бесконечно уважая их — создаем совместно с ними один социальный и политический климат, если надо — другой. Мы всегда действуем в интересах народов этих государств, мы вкладываемся в обеспечение этих интересов не только в критических ситуациях. Мы это делаем постоянно. Если надо, мы так восстановим Цхинвал, что Тбилиси будет завидовать. Только так!

С «мировым сообществом» мы при этом сюсюкаем, поелику возможно. И пытаемся войти в его действительный воровской синклит, то бишь в НАТО. Подчеркиваю, что это тоже приемлемая государственная стратегия. Подчеркиваю также — что не моя. Я говорю не о своем любимом, а о совместимом с жизнью страны… Не такой, какой я ее во сне вижу, а такой, какова она есть. Не будет ее, нам та, другая, и во сне перестанет сниться.

«Жесткий» сценарий… «Мягкий»… Оба они не совместимы с шестым пунктом соглашения в редакции Саакашвили. А поскольку других сценариев жизни нет, то «подарок от Саркози» совместим только с нашей смертью. И чем скорее мы это в полной мере признаем — тем лучше. Такое признание — не дань имперским амбициям. Оно проистекает из очевиднейшего и простейшего рацио.

Государственники! Кем бы вы ни были по своей идеологии, как бы ни любили Запад, как бы ни хотели «антисовковых» постсоветских благоустройств — очнитесь!

Президент Франции Никеля Саркози привез в Москву антигосударственный яд, а не примирительный документ. Поправки Саакашвили превратили привезенное в яд кураре.

Это не подкоп под линию Кремля, это сигнал тревоги. Имея антагонистом Кремля мерзавца Саакашвили и опекающую его безжалостную «братву», нельзя не поддержать Кремль… Это называется поддержка по принципу «от противного»… Ну так вот… Впервые за много лет Кремль можно поддерживать не только по этому принципу. Впервые можно по-настоящему гордиться тем, как повела себя Россия и власть на первой острой фазе конфликта.

СМИ в целом, телевидение, в первую очередь, сработали надежно и качественно. Не было ни одной пакости из тех, что сопровождали первую чеченскую кампанию. Не было «кукиша в кармане». И «отработки» директив начальства тоже не было. Налицо была консолидированная внутренняя прогосударственная позиция всего так называемого «среднего» (и решающего) звена. А это беспрецедентно.

Армия вела себя героически. Но героически она вела себя и в других острейших кризисных ситуациях. Тут же она проявила еще и что-то давно забытое. То, чего от нее перестали ждать. Быстроту реакции. Совсем иную боеготовность — и системную эффективность.

МЧС и другие структуры, призванные быстро реагировать в чрезвычайных ситуациях, угрожающих нашей безопасности, оказались адекватны и состоятельны.

Политики не колебались, не шарахались из стороны в сторону. Дмитрий Медведев, имевший богатый административный опыт и нулевой политический, проявил себя как жесткий и эффективный политик. Владимир Путин, за восемь лет приобретя вкус к развернутым политическим формулировкам, давал их сочно, по делу и от души.

МИД вел себя умно, гибко и наступательно. Региональные политики были на высоте. Народы Северного Кавказа проявили поразительную солидарность.