Иронические юморески - [35]

Удивляет, между прочим, та уверенность в своей непогрешимости, с которой высказываются авторы всех этих прожектов. Они как бы вовсе не допускают мысли, что жить можно на свете, и не употребляя алкогольных напитков. Для них словно не существует вопроса «пить или не пить?». «Бог ты мой, да конечно же, пить! — твердят они. — Но с умом, с головой». А о том и не думают, что. ум — такая штука, которая улетучивается из головы как бы сама собой с первой же порцией вина, и ей, голове этой самой, лишенной ума, уже и море кажется по колено, и готова она это море выпить. В том-то и сила вина, что оно дурманит человеку голову, отнимает последние остатки разума, толкая на безрассудные поступки, подлые выходки и страшные преступления.

«Но зачем пить, хотя бы и с головой? — спросите вы такого проповедника умеренного питья. — Почему нельзя совсем не пить?»

«А как же тогда веселиться?» — с недоумением спросит он.

И действительно! Как вы ему объясните? Как же и веселиться иначе человеку, приобретшему привычку к вину, пусть он даже натренировался пить так, чтоб устойчиво на ногах держаться? Ведь истинные человеческие радости уже не доступны ему. Пока не принял постоянно недостающей ему дозы спиртного, он чувствует неудовлетворение в груди: он зол, раздражен и сам белый свет ему не мил. И уже не испытывает он радости от общения с людьми, даже с близкими, даже с собственными детьми; и нелепой ему кажутся выдумкой все эти разговоры о радости труда (какая там радость, когда сосет под «ложечкой»!), о радости дознания, о радости общения с природой, с искусством (он и в театр пойдет с женой, так и то только о том мечтает, чтоб поскорей начался антракт, когда можно заскочить в буфет и тяпнуть бокал вина или кружку пива). Веселье (не радость!) начинается у него, лишь когда он дорвется до вина и достигнет надлежащей степени опьянения. Он, конечно, не при знается, что пьет для того, чтоб испытать этакое легкое двоение предметов в глазах, ощущение пустоты в голове и малинового звона в ушах. Он говорит, что просто любит посидеть за столом в хорошей компании, любит поговорить по душам с приятелем за рюмкой водки, опьянение же его вовсе не интересует. А попробуй, дай ему приятеля да не дай водки, так и разговор не получится. Не полезут слова из горла, хоть тресни! Зато когда выпь ют они наконец с приятелем да заговорят, так только уши раскрывай шире.

Апологеты умеренного питья, как один, выступаю* против сухого закона с таким усердием, словно кому-то на самом деле хочется его ввести, обзывая людей непьющих угрюмыми трезвенниками, пуританами, почему-то толстовцами и даже ханжами, то есть лицемерами «Мы просто считаем, — пишет один из этих апологетов, — что пьянство — порок сколь отвратительный, столь и живучий — нельзя победить с помощью ханжеских деклараций и наивных нравоучений…» И буквально через не сколько строк: «…в нашем общественном питании почти начисто отсутствует понятие небольшого и недорогого вечернего кафе или бара. Самого обыкновенного, где не проводят мероприятия, а просто пьют хорошее вино и разговаривают о жизни. В тепле, да чистоте, да за хорошей беседой человек вполне удовлетворится скромной дозой спиртного».

Прочитав подобное, только руками разведешь! Ну, а это что, как не ханжество и не самые что ни на есть душеспасительные речи? Отчего это, скажите на милость, любитель выпить удовлетворится скромной дозой спиртного, если будет сидеть в тепле да чистоте? А не будет ли он сидеть в столь располагающей к сидению обстановке, посасывая спиртное и беседуя о жизни, до тех пор, пока его за задние ноги не выволокут? Просто сказать: «Удовлетворится скромной дозой спиртного», а попробуй удовлетвори его скромной дозой, он тебе тут и покажет «скромность»!

И потом: что это за нелюбовь такая к «мероприятиям», к разговорам о «злодейке с наклейкой», к виду «разреза печени алкоголика» на противоалкогольном плакате? Оно, правда, пьющему человеку неприятно глядеть на эту «печень», слушать нарекания на «злодейку с наклейкой» и быть объектом каких-то мероприятий. Да только где они в наши-то дни, эти мероприятия, хоть какие-нибудь? Их теперь даже в молодежных кафе не стало (просто пьют вино и разговаривают о жизни по вышеприведенному рецепту). А «печень в разрезе» — ее где увидишь? Разве что в вытрезвителе?

Это полное исчезновение «разреза печени» и другой наглядной агитации при полном расширении торговли всякими «распивочно и на вынос» может привести лишь к полному торжеству пьянства, а никоим образом не к его посрамлению.

Скажу прямо: я тоже не за сухой закон. И не за то вовсе, чтоб пили в грязном нетопленом помещении. Я не призываю к тому, чтобы человека где-то там в тесноте толкали. Но не говорите и вы, ради всего святого, что он, человек этот, делает такое важное дело, когда, сбежав от жены, от семьи, сидит с приятелем за своей скромной дозой спиртного. Я за то, чтоб пивная была просторная, теплая (а то много ли выпьешь, если будешь пить в давке да на холоде?). Но я также за то, чтоб и «печень в разрезе» осталась. Не тут же в пивной, разумеется (зачем портить настроение людям?), а хоть где-нибудь там, подальше. Пишут вполне резонно, что не действует, дескать, эта «печень» на алкоголика. Да, на него не действует, а вот на других, на тех, которые не втянулись еще в беспробудное пьянство, может подействовать. В особенности на молодежь, из которой вербуются когорты будущих алкоголиков.