Ирландское сердце - [24]

Когда сестра Генриетта, чернокожая монашка, которая помогла им в Новом Орлеане, узнала эту историю, она подарила бабушке Майре эту красную шаль как знак уважения и защиты.

– Она твоя тезка, – сказала я Генриетте, когда позже пересказала ей бабушкин рассказ.

– Заткнись, – огрызнулась сестра.

Все они уже умерли – и бабушка Онора, и бабушка Майра. Завела бы я любовную связь с Тимом, если бы они были живы?

Иногда, вернувшись после очередного свидания с Тимом, я проскальзывала в спальню, накидывала на плечи гладкий красный шелк и начинала молиться за бабушку Майру. Что я делаю? Неужели я поверила, будто чувства его изменились и мы поженимся? И вообще, хочу ли я сама за него замуж? Тим был мошенником, тут все просто и ясно. Он накачивал своих лошадей наркотиками и играл на скачках, а всего остального я даже знать не хотела. Быть падшей женщиной, когда об этом никто не знает, – это одно, но быть миссис Тим Макшейн?.. Стоит ли ребенок таких жертв?

Очень скучая по Агнелле, я все же радовалась, что она ушла в монастырь. Мне было бы трудно врать ей. Порой мне хотелось во всем признаться Розе, но она пребывала в глубокой депрессии: у нее случилось три выкидыша подряд, а единственный ребенок, мальчик, родившийся два месяца назад, прожил всего час. Я пошла с Розой, чтобы организовать похороны для этого бедного создания, но отец Салливан сказал, что похорон быть не может, поскольку дитя было не крещенным. Я твердила ему, что отец младенца сам лил воду ему на голову и произнес все нужные слова, пока Роза держала его на руках, говорила, что все ангелы на небесах примут любого ребеночка Розы Маккейб Ларни с распростертыми объятьями. И все же он отказал нам. Ох уж эти священники! Если бы он только знал, что каждое воскресенье я ходила на причастие, «имея половые сношения с мужчиной, не являющимся мне мужем».

Именно так назвал это священник в немецкой церкви Святого Михаила на Норт-авеню, когда я зашла туда однажды в субботу после обеда, через несколько недель после своего тридцать первого дня рождения. «Это то самое место, где Господь может правильно понять меня», – думала я. А потом… Что потом? Выйти за Тима? Найти себе другого парня? Возможно, если моя душа очистится, я буду знать, что мне делать.

Но мне не повезло, и этот священник, кажется, не понял ни слова из того, что я ему сказала. У этого человека был неприятный провинциальный акцент. И он был очень нетерпелив. Стоял теплый майский день, и я чувствовала исходивший от него запах пота. Он сказал, чтобы я говорила громко и четко и сразу переходила к сути. Я рассказала ему, что мы с одним мужчиной ведем себя как муж с женой, хотя таковыми не являемся. На что он ответил:

– Половые сношения с мужчиной, который вам не муж, – это смертный грех. – После чего спросил, женат ли мой любовник.

– Нет, – ответила я.

– А нет у вас отца или брата, кого-то, кто мог бы заставить его жениться на вас? – спросил он.

– Не уверена, что хочу этого… – начала я.

– Так вам нравится прелюбодействовать? Вы получаете удовольствие оттого, что вы падшая женщина?

Я едва не выпалила: «Временами получаю, в этом-то и проблема».

Но он все распекал меня и, только добившись от меня твердого обещания обязательно исправиться, пробормотал: «Absolvo te»[6]. В качестве епитимьи он присудил мне десять раз прочесть молитвы розария[7].

Я вышла из кабинки для исповеди в величественный, разукрашенный позолотой зал церкви Святого Михаила, который разительно отличался от внешне простой ирландской церкви Святой Бригитты. Над алтарем на самом видном месте расположился сам Архангел в сияющих доспехах. В эту церковь еще девочками ходили тетя Нелли и тетя Кейт, и это напомнило мне про немецкий рождественский торт, печь который их мать-ирландку научил их отец-немец. Десять слоев теста смазываются всевозможными джемами и желе – абрикосовыми, клубничными, – потом укладываются друг на друга и пропитываются взбитыми сливками. Это у них называется Schlag. В конце вся верхушка и бока густо утыкиваются марципановыми фруктами. Здорово, но слишком уж по-богатому. В этом смысле церковь Святой Бригитты можно было бы сравнить с шоколадным тортом с белой сахарной глазурью, который мама пекла нам на день рождения. Очень вкусно, и съесть можно не один кусок.

«Такие вот дела, Пресвятая Богородица, – мысленно произнесла я, становясь на колени перед алтарем с иконой Божьей Матери Неустанной Помощи. – Что я делаю? Священник обвинил меня в том, что мне нравится грешить, – ну, так оно, в принципе, и есть. Если бы не нравилось, не было бы проблем. Думаю, вообще не прилично говорить с Тобой о половых сношениях». Но я у нас проверила уже все статуи, пытаясь найти изображение святой, которая не была бы ни девственницей, ни мученицей, как об этом написано в служебнике[8]. Такие святые действительно существовали, но большинство из них были королевами: Елизавета в Венгрии, Бриджет в Швеции, еще одна Елизавета в Португалии.

– Да, девочки, – говорила нам сестра Рут Эйлин на уроках Слова Божьего в школе Святого Ксавье, – это были сильные женщины, которые служили Господу и помогали своим мужьям.