Я задумалась о том, предпримет ли клуб Ирландского товарищества что-то, чтобы остановить гражданскую войну? Обе стороны не будут получать денег из Америки, пока не перестанут убивать друг друга.
На моем алтаре были две небольшие бутылочки святой воды: одна из Лурда, вторая – из родника Дьявольского Пса. Я брызнула на себя из обеих, потом написала письмо Розе, капнула пару капель в конверт и указала на нем адрес бакалейного магазина на перекрестке Ларнис-Корнер.
Я сообщила Розе, что приеду домой весной. Мне нужно время, чтобы накопить на билет.
Через две недели в мою квартирку на площади Вогезов принесли телеграмму. Она была от Розы:
Мейм умирает. Ты нужна нам. Мы любим тебя. Приезжай домой.
Мейм умирает? Я не могла ждать еще шесть месяцев, я должна была ехать прямо сейчас. Деньги, мне необходимы деньги. Взгляд мой упал на эскиз Матисса в рамке. Вот вам плод игры воображения с конкретным ценником на нем.
В тот же день я телеграфировала Джону Куинну. Он авансом прислал мне достаточно, чтобы я могла попасть уже на следующий корабль. Эскиз я передам ему в Нью-Йорке. Хоть наконец-то лично познакомлюсь с этим человеком.
Я упаковала свои вещи, фотографии, «Сенеку» и камешки из очага в Барне.
В первое утро путешествия в море я вышла на палубу. К западу от корабля раскинулась земля.
Ирландия.
«Прощай, Ирландия, – подумала я. – Я покидаю тебя, как это когда-то сделали мои предки. Повторяю их путь».
И до меня донесся тихий голос Питера: «Slán abhaile. Счастливой дороги домой».
