Ирландское сердце - [202]

– Прекрасно сказано, мисс.

Это произнес высокий широкоплечий мужчина, который как раз вошел в столовую. Этот красавец, темноволосый и голубоглазый, улыбался. На нем были военная форма цвета хаки, офицерская портупея и мягкая фетровая шляпа с широкими полями.

Мод бросилась ему навстречу:

– Мик! Спасибо, что пришел. Но с другой стороны, стоило ли так рисковать?

Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Мик. Майкл… Неужели?..

– Слежки за мной не было, Мод, – успокоил он ее. – Я вошел через сад позади дома. А несколько наших парней остались охранять.

– Так вы – Майкл Коллинз, – выдохнула я.

Он снял шляпу и отвесил мне полупоклон:

– Да, это я.

– Генерал Майкл Коллинз, командующий Ирландской Республиканской армией, – уточнила Мод.

Мистер Дженсон встал, но Майкл Коллинз обратился ко мне.

– А вы кто? – поинтересовался он, беря меня за руку.

– Я Нора Келли из Чикаго.

– Ах, Чикаго. У меня там брат живет, Патрик Коллинз. Вы с ним, случайно, не знакомы? – Он захохотал. – Совсем забыл: Чикаго – большой город. Не то что Ирландия, где каждый знает каждого.

– В этом смысле Чикаго не слишком отличается от Ирландии, – ответила я. – Ваш брат, случайно, не капитан полиции?

– Так и есть.

– Я встречалась с ним. Он друг моего кузена.

– Какое замечательное совпадение, не правда ли? Пат несколько лет назад подыскал мне работу в Чикаго. Я тогда работал в Лондоне. Так одиноко. Я уже практически решил ехать туда, но… – Он пожал плечами. – Так вы – член этого благородного комитета?

– Не совсем. Я фотограф, – объяснила я.

– Вот как, – сказал он. – Значит, тоже художник.

Он повернулся к Мод.

– Какие они замечательные, наши ирландские женщины. И я благодарен всем вам, – заявил он, улыбаясь в сторону Алисы и Мэри.

Наши ирландские женщины, включая и меня! Я одна из них, что подтверждено самим командующим армией.

– И конечно, – продолжал мысль Коллинз, – я благодарен вам, джентльмены, нашим американским друзьям, квакерам[196]. Я знаю, что квакеры – это общество, которое разными способами помогало Ирландии на протяжении многих поколений. И вашу неоценимую помощь во времена Великого голода здесь помнят до сих пор.

– Спасибо вам, сэр, – ответил мистер Дженсон, – но, как члены Общества Друзей, мы выступаем против любого насилия. Это хорошо, что вы пришли сюда. Но на самом деле нельзя, чтобы наша миссия была замечена в каких-то связях с вашей… скажем, армией.

– «Вашей, скажем, армией», вы сказали?

Майкл Коллинз громко засмеялся.

– Я бы сказал, что мы наименее милитаристическая группировка, какую только можно себе представить. Поверьте, мы с радостью сложим оружие, как только британцы выведут свои войска и вернут «черно-коричневых» в тюрьмы, откуда их выпустили. Но мы не можем бросить свой народ беззащитным. У нас тридцать пять тысяч бойцов. А у британской армии их пятьдесят семь тысяч, джентльмены. Они превосходят нас числом, они лучше вооружены, но мы уже показали им, что они не могут убивать ни в чем не повинных людей безнаказанно.

– Жестокость порождает жестокость, – заметил мистер Смит, – а сотворившие жестокость увлекаются.

Коллинз кивнул:

– Вероятно, это правда. Но Иисус сам изгнал менял из храма, а царь Давид, я бы сказал, тоже всегда платил противникам той же монетой. Британцы еще никогда не сталкивались с вооруженными и объединенными ирландцами. И я думаю, что большинство из них хотели бы отсюда убраться.

– Ну, не знаю, Мик, – сказала Мод. – Есть же Черчилль и Генри Уилсон, к тому же многие военные клялись удержать Ирландию любой ценой.

– Это верно, – кивнул Коллинз.

– «Низвергни в ад сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души»[197], – вставила я.

Мистер Дженсон ошарашенно переглянулся с остальными квакерами, которые окончательно были сбиты с толку, и даже новоиспеченная суперкатоличка Мод Гонн Макбрайд понятия не имела, о чем это я.

Но Майкл Коллинз засмеялся:

– Ну, я бы не сказал, что мои бойцы – прямо-таки воинство небесное, но я искренне верю, что мы все-таки сражаемся на стороне ангелов и что мы возьмем верх.

В комнату вошел Сирил.

– Пора уходить, Майк, – сказал он.

Коллинз повернулся к комитетчикам, потом коснулся плеча Мод.

– Slán a bhaile, – сказал Коллинз. – Счастливого пути обратно в Америку.

– Погодите, – остановила я его. – Питер Кили. Вы знаете Питера Кили?

– Знаю, – коротко ответил он.

– Передайте ему… Передайте, что я вернусь.

– Верю, что так и будет, – кивнул Коллинз.

Мод пошла его провожать. Мистер Дженсон остался сидеть на месте.

– Так, – сказал он. – Так-так.

Я не могу уехать. Не могу покинуть Ирландию. Я готова вступить в борьбу, записаться в любую армию, которой будет командовать Майкл Коллинз и в рядах которой будет Питер Кили. Я воображала, как фотографирую батальные сцены, доставляю донесения. «Снова единая нация», и я в центре событий. Как бы гордился мной дедушка Патрик!

Я последовала за Мод и Майклом Коллинзом. Они стояли рядом в ее кабинете.

– Я должна остаться, – заявила я. – Пожалуйста, дайте мне какое-то задание.

– У вас оно уже есть, – сказала мне Мод. – С помощью ваших фотографий рассказать о нас всему миру.

Майкл Коллинз пристально посмотрел мне прямо в глаза: