Ирландские сказки - [3]

— Эй, Фердинанд, не пожалеешь пятак для бедной старушки?

— Извини, матушка, но мне нечего тебе предложить, кроме своих башмаков и сумки, да и та пустая, — соврал рыбак, нащупывая за пазухой чудесный камень.

— Тогда пусть тебе повезет, Фердинанд-рыбак! — крикнула ему вслед старушка. — Тебя, несомненно, ждет большая удача!

«Старая карга выжила из ума», подумал Фердинанд, прибавляя ходу, «но про удачу она угадала, да еще как!» И с этими приятными мыслями он поспешно сел в лодку и сразу же взял курс на скалы.

Приближаясь к Спрутовому Жалу, Фердинанд поднес руку к глазам и облегченно выдохнул: вот же он, силуэт его милой Мерфи на берегу. И в руках она держит что-то, наверняка, сундучок с самоцветами, не иначе. И Фердинанд уже через несколько минут очутился на берегу.

— Милая, милая Мерфи, — начал он, — право, тебе не стоило так стараться, ведь я был счастлив оказать бедной девушке гостеприимство… — однако продолжить он так и не смог, потому что Мерфи повернулась к нему лицом, и тут уж у него отнялся дар речи!

На него смотрела самая прекрасная дева из всех, которых он когда-либо встречал. Черты лица ее, прежде такие простые и неказистые, стали благородными и выразительными, волосы падали на аккуратные плечи тяжелой переливчатой волной золота, а кожа была нежного молочного цвета, нежнее самой диковинной раковины из морских глубин. Ступала Мерфи теперь изящно и плавно, а когда она заговорила, ее голос ласкал ему слух, словно сами ангелы спустились с неба и запели.

— Фердинанд-рыбак! — молвила Мерфи, подходя к нему, — я, дочь моря, хочу отплатить тебе за твое гостеприимство и услугу! Я проверяла тебя, прикинувшись простой девушкой, и ты с честью прошел испытание! В награду я предлагаю тебе себя в верные жены и этот ларец с морскими самоцветами. Что скажешь, Фердинанд? Быть мне твоей суженой?

Пораженный Фердинанд не мог вымолвить ни слова. Перед ним стояла прекраснейшая из дев, предлагала ему взять себя в жены, а вдобавок у нее в руках был ларец с приданым — да с каким! Несмотря на прохладный морской ветерок, Фердинанд мигом вспотел.

— Разумеется, прекрасная Мерфи, — обратился он к ней, — разумеется, я возьму тебя в жены и приму твой свадебный подарок!

И только он ступил к ней навстречу, протягивая руки, как девушка звонко рассмеялась, кинула сундучок под ноги рыбаку и с головой нырнула в пучину!

— Глупый, глупый рыбак! — услышал он голос из морских вод, — Ты отказал мне три раза, а, увидев мое истинное обличие, сразу захотел взять меня в жены? Не бывать тому, Фердинанд! — и, махнув серебристым хвостом с золотой чешуей, морская дева ушла на самое дно.

В отчаянии Фердинанд схватил ее ларец с самоцветами, но, только он прикоснулся к камням, они тут же обратились в тину! Рыбак отшвырнул от себя прогнивший ларец и громко зарыдал.

Вдруг на скалы выбрался морской котик, а через мгновение перед рыбаком стояла та самая старуха с клюкой. Она взмахнула рукой, обдав Фердинанда солеными брызгами, и сказала:

— Глупый рыбак Фердинанд! Ты трижды отказал доброй честной девушке и потерял все, чего так страстно желал! — и с этими словами старуха снова обратилась в шелки и пропала в морских водах.

А Фердинанд поплыл обратно домой и, по слухам, уже через месяц обручился с милой, но неказистой на лицо дочкой плотника. И каждый раз, когда ему хотелось попрекнуть жену, он вспоминал смех морской девы и умолкал.

Подмастерье кузнеца

В одной ирландской деревушке, где вечно завывал ветер, да трава вдоль озер переливалась изумрудным цветом, жил кузнец Гай Маклафлин. Ростом он был, словно великан из сказок, а ручищами легко сгибал подковы, которые сам же и ковал. К кузнецу часто бегали ребятишки, садились в кружок и смотрели, как он сперва зажимал подкову между большим и указательным пальцем, а потом раз — и складывал ее пополам, точно она сделана из бумаги. Ребятня смеялась и передавала друг другу чудо-подкову, а кузнец между тем начинал рассказывать сказки об эльфийских принцах, водяных девах и прочих волшебных существах, которые населяли Ирландию вместе с людьми.

Жена Гая, Морин, была женщиной величественной и степенной, а на ее голове ярко горела копна огненно-рыжих волосах. Когда она показывалась в дверях дома, соседи невольно прикрывали глаза рукой, словно из дома Маклафлинов показывалось само солнце. «Вот это пара», говорили соседи, «что Морин похожа на воительницу, что Гай на великана. А уж сердце у них из золота, чистая правда».

Так оно и было. Чета Маклафлинов никогда не отказывала в ночлеге и еде путнику или бедному человеку, да и для ребятишек, которые весь день бегали на улице, у Морин всегда был наготове густой и наваристый суп.

Не только дети ходили к кузнецу Гаю. Взрослые тоже любили наблюдать за работой кузнеца, охали и ахали, когда видели, как его ручищи ловко и бережно создают прекрасные работы: серпы, мечи, упряжь. Да и поболтать с кузнецом всегда было одно удовольствие: Гай был не только мастером своего дела, но и человеком образованным и деликатным. В споре никогда голос не повышал и всегда слушал собеседника до конца. Что уж тут говорить, приятными людьми были Гай и Морин Маклафлин.