Ирландские саги - [4]

.

Обращенная в христианство в V веке, главным образом, благодаря миссионерской деятельности св. Патрика, Ирландия с конца VIII до конца X века подвергалась набегам норвежских и датских викингов, одно время утвердившихся на юго-востоке острова, в Дублине, и причинивших стране великое разорение. В XII веке произошло завоевание Ирландии англо-норманнами, однако власть английских королей долгое время была чисто номинальной, пока в XVI веке не совершилось окончательное подчинение Англии. В эпоху борьбы и в последовавшую за ней эпоху порабощения предания родной старины были предметом величайшей любви всего народа. Но творчески за это время они мало обогатились. Их формирование и развитие произошло в эпоху независимости Ирландии и может считаться уже закончившимся к X веку. Труднее ответить на вопрос, к какому времени относится их первое возникновение, ибо скептицизму ученых исследователей трудно примириться со свидетельствами необычайной древности, которые, повидимому, в них содержатся.

Оставляя в стороне баснословные предания полумифического характера о смене племен в Ирландии, где боги смешаны с людьми и где события отнесены ко временам Вавилонской башни и праотца Ноя, уже саги уладского цикла (иначе называемого циклом Кухулика) притязают на необычайную древность. Именно местные хроники относят жизнь Конхобара и Кухулина — двух протагонистов этого цикла — ко времени начала нашей эры. Можно ли здесь довериться известному положению, согласно которому «первое возникновение эпического предания одновременно событию, породившему его»? Так как письменность возникла в Ирландии только с первым появлением христианства, то есть в V веке, то пришлось бы допустить, что предания эти, имевшие прозаическую, иначе говоря, особенно хрупкую форму, сохранились в устной традиции в течение почти полутысячелетия! А вместе с тем встает другой, более общий вопрос: можно ли доверять показаниям самих хроник, окончательная редакция которых относится самое раннее к XI веку? Существовали ли в действительности Конхобар и Кухулин? Быть может, их имена попали в хроники из легендарных преданий, сложившихся не в I веке, а значительно позже, и уже хроникеры отнесли события их мнимой жизни к I веку? Подобный скептицизм оказывается, однако, неосновательным.

Прежде всего, ирландские хроники, начиная со сведений о событиях III века н. э., заслуживают довольно большого доверия. Компилируя из весьма разнообразных источников, они, тем не менее, в основном поразительно согласуются между собой. Показания их, которые относятся к событиям, имевшим место в соседних странах (например, в Уэльсе или в Шотландии), и которые не могут восходить к письменным источникам, но стали известны лишь из устного предания, в точности подтверждаются иноземными памятниками. Древнейшие записи о затмениях, ныне астрономически проверенные, оказались безукоризненными. Важным свидетельством являются также генеалогии разных родов, образующие канву повествования хроник. Эти генеалогии были необычайно распространены и отдельно, вне хроник. Нет, быть может, другого народа, у которого бы они так тщательно хранились, как у ирландцев. Причина этого в том, что на них в древней Ирландии были основаны права земельного владения. При обилии земельных тяжб ясно, что всякий истец не преминул бы оспаривать родословную своего противника, если бы в ней можно было заподозреть ошибку; этого, однако, почти никогда не случалось. Простираясь на десятки поколений, ирландские родословные во всех редакциях, в том числе приводимых в хрониках, сходятся между собой в основном, а иногда даже в малейших частностях. Приходится, повидимому, признать у ирландцев необычайную устойчивость устного предания. Это, впрочем, типично и для других кельтских племен. Еще Цезарь упоминал о множестве поэм, которые заучивались наизусть в школах галльских друидов и, очевидно, передавались в устной форме из поколения в поколение без изменений. То же самое, без сомнения, имело место и в Ирландии дохристианского периода; впрочем, как мы увидим ниже, такое устное обучение продолжалось в ней и после христианизации.

Итак, вполне вероятно, что события, послужившие исторической основой для сказаний о Кухулине, действительно происходили около начала нашей эры. Но одновременно ли самим этим событиям возникновение дошедших до нас сказаний о них? И здесь приходится тоже склониться к утвердительному ответу. Не говоря уже о первобытной дикости изображенных в этих сказаниях нравов или о следах архаической культуры (как, например, упоминание каменного оружия), можно привести несколько определенных исторических доводов в пользу их глубокой древности. Вот два из них. Согласно хроникам, — а раз мы вступили на путь доверия к ним, то нет основания не верить и здесь, — в 332 году произошло разрушение Эмайн-Махи, древней столицы уладов; между тем, саги о Кухулине систематически упоминают Эмайн-Маху как центр области и ни разу не называют Айлех, исторически сменивший ее. Далее, согласно хроникам, в 130 году произошел передел Ирландии, причем из смежных частей пяти старых областей была создана в центре страны новая, шестая — Миде, в качестве надела верховного короля Ирландии. Между тем, древнейшие саги, постоянно ссылаясь на старое, пятерное деление страны, ни разу не упоминают даже самого имени Миде. Если, таким образом, приходится признать, что они сложились, во всяком случае, раньше средины II века н. э., то после этого принципиально уже ничто не мешает допустить еще более древнее возникновение их. Отметим кстати, что историческая основа этих древнейших саг подтверждена и раскопками, произведенными в XIX веке, совсем так, как раскопки Шлимана подтвердили историческую основу