Ирландская колдунья - [8]

– Так это ты! – Он в два прыжка оказался рядом и поймал ее за руки, не позволяя убежать. Этого было достаточно, чтобы кровь вскипела у него в жилах и по всему телу прокатилась жаркая волна разбуженного желания.

– Ты – кузина леди Шивон! – сдавленно прошептал он. – Почему ты солгала?

– Я не лгала. Ты действительно не должен был меня запомнить.

– У тебя ничего не вышло, Фиона, – тихо сказал Реймонд.

Ее имя, слетевшее с его уст, на минуту лишило ее способности рассуждать. Однако Фиона заставила себя успокоиться и спросила:

– Что ты запомнил?

– Твое обнаженное тело – прямо передо мной! – промолвил он, привлекая ее к себе и упиваясь этой вожделенной близостью. Фиона покраснела, но все еще старалась сохранить выдержку.

– Я разделась, чтобы искупаться… – Ее голос дрожал. Дрожал от восторга. Впервые за столько лет кто-то осмелился обнять ее, как обычную женщину! Мало того – этим человеком оказался сам Реймонд де Клер! – А ты выпил сонное зелье.

– Значит, мало выпил!

– Ты был едва живой, де Клер. – Фиона прижала ладонь к холодным стальным латам. – Людям часто мерещится невесть что на грани между жизнью и смертью.

– Я привык верить своим глазам. – Его голос внезапно осип, а в серых глазах вспыхнула неистовая страсть. Тыльной стороной ладони он провел по нежной щеке, и даже от этой простой ласки у Фионы перехватило дыхание. – Я видел, как блестит от воды твоя нежная кожа и как твои волосы утопают в мыльной пене! – А еще он успел разглядеть ее лицо, и с тех пор ее удивительные голубые глаза не дают ему покоя ни днем, ни ночью. – И ты спасла мне жизнь.

– Неужели это так унижает твое достоинство – быть спасенным какой-то женщиной? – сердито спросила Фиона.

– Нет-нет, что ты! Напротив, я благодарен тебе за это, но не могу понять, почему ты не захотела в этом признаваться? Я помню, как мы встретились потом в Донеголе. Ты даже виду не подала, что мы знакомы! – Она не отвечала, и Реймонд наклонился вплотную, прошептав ей в самые губы: – Почему?

Горестная гримаса, исказившая ее чудесные черты, ранила его в самое сердце.

– Я не хотела, чтобы ты помнил меня, потому что тебе не дано было знать, как я тебя исцелила… – И уж меньше всего она хотела, чтобы Реймонд вспомнил ее сейчас.

– Никто не может по своему желанию распоряжаться памятью другого человека!

– Представь себе, я могу. – Судя по всему, он по-прежнему оставался упрямым скептиком.

Реймонд нахмурился, стараясь сосредоточиться, но так и не вспомнил ничего определенного.

– Фиона!

– Я не та, за кого ты меня принимаешь, де Клер, – с горечью промолвила она. Это было так чудесно – слышать, как Реймонд зовет ее по имени; и так больно – говорить с ним на разных языках, не надеясь на понимание.

– Но кто же ты такая? – Его охватило тревожное предчувствие. Де Клер уже пожалел о том, что задал этот вопрос. Вот сейчас выяснится, что она замужем, и он не выдержит – завоет, как собака на луну.

Фиона сглотнула, хорошо понимая, что через секунду откровенное желание в глазах Реймонда исчезнет навсегда и что отныне он не сможет взглянуть на нее без отвращения и ненависти. Вряд ли она переживет этот удар. И все же будет лучше, если де Клер узнает правду от нее, а не от какой-то косноязычной сплетницы из деревни.

– Я… я ведьма.

Этого оказалось вполне достаточно. Реймонд поспешил выпустить ее из объятий, будто боялся запачкаться, и Фиона с трудом удержалась на ногах.

– Ведьм не бывает!

– Если это так, то меня нет. А заодно и тебя. – Она гордо выпрямилась, считая ниже своего достоинства демонстрировать чудеса магии человеку, не желавшему в нее верить. – Ты ведь должен был умереть от той раны, де Клер. И не пытайся уверять меня, будто ничего об этом не знал!

– Да, я знал. – Реймонд смотрел ей прямо в глаза, стараясь не выдать обуревавшее его волнение. – Я понимал, что нахожусь при смерти, но лишь воля Господа помогла тебе вернуть меня к жизни, а не какие-то там заклинания и чары. Магия – это ложь и фокусы, с помощью которых не отягощенные моралью люди обчищают карманы своих ближних. – В его голосе звучала холодная ярость. – Назвать себя волшебником – все равно что признаться в том, что ты вор, плут и шарлатан!

Его слова оскорбляли ее достоинство, и Фиона не могла этого скрыть. Впрочем, ничего нового она не услышала.

– Значит, так тому и быть! – Гордо подняв голову, она повернулась и пошла в лес. Реймонд растерянно смотрел, как легкая фигурка мелькает среди деревьев. Он и сам не заметил, как двинулся было следом, но вовремя опомнился.

– Будь ты проклята! – вырвалось у него. Рыцарь заставил себя вернуться к коню.

Его терзало чувство невосполнимой утраты: руки все еще помнили, какой ласковой и нежной была на ощупь ее кожа. Счастье было так близко – стоило лишь протянуть руку, – но судьба обездолила его, вклинив между ними всего одно слово – «ведьма»…

Сэр Алек тоже долго смотрел вслед Фионе, прежде чем обратился к де Клеру:

– Готов поклясться, милорд, что впервые вижу женщину, способную так вас разозлить!

– Нахалка заслужила хорошую взбучку! – буркнул Реймонд. Не желая показывать, как он уязвлен излишней проницательностью собственного слуги, рыцарь сделал вид, будто подтягивает подпругу.