Ириска и Звезда Забвения - [72]
И в этот момент все присутствующие поняли, что если фея проиграет, то вместе с ней закончится и их восстание. Ушастая вылезет из клетки и снова примется измываться над ними, только более зло. Вернутся грубые силачи Кияшки. Вернётся разъярённый неповиновением Удомо, и тьма окончательно поглотит цирк «Четырёх Обезьян».
Из циркачей они станут рабами.
Это поняли все.
И все одновременно подумали: «Нет!»
И у людей сжались кулаки. И вспыхнули глаза.
Пришла решимость сражаться.
Они сделали шаг вперёд…
А в следующее мгновение Полика споткнулась, растянулась на земле, и от неожиданности её выкрик получился не мысленным, а вполне громким:
– Нет!
Циркачи бросились ей на помощь, но не успели.
Схватка подошла к концу.
Упавшая фея мгновенно повернулась и вскочила на ноги, но драгоценные секунды были потеряны, Истукан догнал Непревзойдённую, навис над ней и взмахнул саблями, намереваясь разрубить храбрую девочку на сотню маленьких кусочков.
Трындель закричал от ужаса.
Соломон закрыл глаза.
Кто-то заплакал.
Джузеппе побежал ещё быстрее, в отчаянной и безнадёжной попытке остановить чёрного рыцаря.
Все решили, что фее пришёл конец, но девочка не собиралась сдаваться. Она видела приближающиеся клинки, горящие злобой глаза Истукана, почти испугалась, но… Но вдруг поняла, что третий браслет набрал волшебную силу, и выставила перед собой руку, пуская в ход последнее Плетение.
Спрятанное в нём заклинание сработало, и браслет неожиданно превратился в огромный молоток с красно-зелёной рукояткой и жёлтым телом. В удивительный молоток, лёгкий для самой Полики, но тяжёлый для врага.
Последнее Плетение подарило фее оружие.
– На! – закричала обрадованная девочка, выставив молоток перед собой.
И страшные сабли Истукана со звоном отскочили, не причинив Полике вреда.
Чёрный рыцарь покачнулся и сделал шаг назад.
Циркачи завопили:
– Фея!
И в следующий миг Полика изо всех сил ударила Истукана гигантским молотком, по пояс вогнав ошарашенного противника в землю.
Как гвоздь.
Глава XXVI
в которой Ириска добирается до острова Непревзойдённых и встречается с Захариусом Удомо
Материк остался позади, и вот уже несколько часов они летели над бескрайним тёплым океаном, цвет которого менялся от нежно-зелёного на отмелях до густого синего на глубине. Летели над толщей воды, уходящей далеко-далеко вниз.
В синем небе над синим морем…
Здесь можно было не опасаться помощников Удомо, поэтому Петрович снизился, и «Бандура» шла на высоте птичьего полёта, позволяя пассажирам любоваться белыми барашками игривых волн, выпрыгивающими из воды дельфинами, стаями летучих рыб, огромными китами, черепахами и акулами – удивительными обитателями благодатного океана.
Ириска смотрела во все глаза, быстро перебегала от иллюминатора к иллюминатору, желая увидеть как можно больше, и в салоне летающей машины то и дело раздавался её весёлый смех. И восхищённые возгласы. И обращённые к друзьям призывы: «Да посмотрите! Посмотрите же на это чудо!» И тогда казалось, что они просто путешествуют, а не летят навстречу неизвестности.
Случалось, путешественники замечали корабли под шапками белоснежных парусов, но далеко, на самом горизонте, поскольку остров Непревзойдённых лежал в стороне от торговых путей, и когда перед летающей машиной появилась земля, вокруг не оказалось ни одного паруса.
– Ты уверен, что мы прилетели куда нужно? – тихо спросил Страус, когда «Бандура» зависла над затерянным посреди океана клочком суши.
– Абсолютно, – мрачно ответил Петрович.
– Уточни координаты, – предложил Дикий.
Он отказывался верить своим глазам.
– Я трижды вычислил наше местонахождение и ещё ни разу в жизни не был так уверен в том, что проложил курс правильно.
– Мы над островом, – грустно проронила Ириска. – Над тем самым островом.
Авессалом снял шлем и отвернулся.
– Нет! – выкрикнул Хиша. – Я не понимаю! Я не верю, что мы там, где нужно! Не верю! Не верю! Не верю!
Он едва не плакал.
– Что произошло? – тихо спросил Петрович.
Но ему никто не ответил.
Потому что никто не знал.
Они прилетели. А Дворец исчез.
Точнее, превратился в бесплотный мираж. Путешественники видели прекрасные башни, мраморные стены, чудесные статуи, фонтаны, скверы, беседки, домики, набережные – видели всё. Но всё это было нежной дымкой, накрывающей чудесный остров призрачным покрывалом.
Коралловый Дворец обратился в туман. Их путешествие закончилось ничем.
– Но как? – Дикий первым выскочил из «Бандуры», когда машина приземлилась на песчаный пляж, добежал до миража, прикоснулся крылом к подрагивающему изображению великолепного дворца, убедился, что в нём нет крепости камня, обернулся к друзьями и со слезами на глазах повторил: – Как?!
– Не знаю, – горько ответил подошедший Петрович. – Не могу понять.
– Дворец не разрушился, – заметила Ириска, задумчиво ковыряя ногой белоснежный песок. – Он просто стал миражом.
– Но как это могло произойти?!
– Память, – коротко ответил кто-то, и от неожиданности Хиша подпрыгнул до верхушки пальм.
А Петрович сжал кулаки и что-то пробубнил себе под нос. Но тихо пробубнил, чтобы девочка не услышала плохие слова.
А потом путешественники обернулись и увидели Захариуса.
