Иринка-рябинка - [6]

— Вот тебе подарок. Решай задачки в свободное время.

Мишка и так был не в духе: почему командир едет в лес выбирать площадку под партизанский аэродром и не берёт своего адъютанта с собой? Увидев задачник, Мишка окончательно расстроился:

— Николай Иванович! Да разве поспеешь учиться и воевать…

— А как в гражданскую войну поспевали? Тогда у нас ещё много было неграмотных. Люди так хотели учиться, что брали с собой в поход букварь.

— Но я один не сумею.

— Поможем. В нашей бригаде есть бывший учитель, Новиков Фёдор Иванович, Что непонятно, он тебе объяснит.

Командир уехал. Проводив его, Мишка уселся на завалинке возле Федотова. Мальчик не имел личного оружия, но бойцы, у которых он клянчил: «Дяденька, дайте стрельнуть!» — говорили, что у паренька меткий глаз. Запасной карабин командира, который чистил Федотов, притягивал Мишку как магнит.

— Чего ты такой надутый? — спросил Федотов. — Точно лягушку проглотил.

— Вот! — Мишка ткнул пальцем в задачник. — Это мне подарок от командира. Говорит: пусть война, а ты задачки решай.

— И правильно говорит. Война не на век, она кончится, а жизнь твоя только начинается. Вот он и хочет, чтоб ты не отставал от ученья, заботится о тебе.

— «Заботится»! — Мишка провёл пальцем по блестящему дулу. — Уж лучше бы он мне карабин подарил. Дядя Федотов, почему меня в бой не берут?

— Сказано: раньше батьки в пекло не суйся. Да и стрелять надо хорошо.

— Я в дерево всякий раз попадаю.

— Дерево на месте стоит.

— Понятно, — прищурился Мишка, — надо в движущуюся мишень!

Командир вернулся на другой день к полудню. По нахмуренным бровям, по походке было видно, что он чем-то раздражён.

— Где Хохлов? Его куда-нибудь посылали?

И тут выяснилось, что никто утром Мишку не видел, мальчик куда-то пропал.

— Вчера вечером мы с ним занимались, — сказал Новиков. — Он очень быстро решает задачи. Смышлёный, шустрый паренёк.

— Даже слишком шустрый! — проворчал командир.

— Ой, будет Хохолку взбучка! — шепнул Федотову Андрей. — Чего-то наш адъютант натворил.

Федотов взглянул в угол, куда ставилось оружие. Исчез не только Мишка, исчез и запасной карабин.

* * *

— Ты ездил сегодня в Ольховку? — крикнул командир, как только Мишка переступил порог избы.

— Ездил, — вздохнул Мишка.

Он сам помрачнел, увидев, что командир сердится. Опустив глаза, мальчик вертел в руках карабин.

— Зачем ты брал с собой оружие? Мы с ним в бой ходим, а ты что делаешь? Безобразничаешь? По дороге в лесу мне встретилась деревенская женщина: «Иду, говорит, к вам на вашего дьюданта жалиться. Заскочил к нам сегодня в Ольховку и как начал палить по курам. Двух кур у меня, паршивец, подстрелил». Это правда?

— Правда. Только я не безобразничал, я хотел попрактиковаться в движущуюся мишень.

— Вот за эту движущуюся мишень и сядешь под арест.

В амбарчике, куда сажали под арест, было полутемно. Свет проникал через одно-единственное узкое окошечко.

— Эх, Хохолок! — впуская Мишку в амбар, посетовал Федотов. — Из-за каких-то курей сам попал, как кур во щи!

— Вот именно попал! — радостно подтвердил Мишка. — Та деревенская тётенька, которая на меня командиру жаловрлась, ещё не всё рассказала: я в третью курицу тоже попал.

— Лихо! Однако поговорили и будет. Часовому разговаривать не положено, а я заступил на пост.

Федотов запер дверь, и Мишка очутился в пропахшем мышами амбарчике. Мальчик сел на пол, раскрыл задачник, который ему разрешили взять с собой и стал, раскачиваясь, читать вслух:

— «Со станции вышел поезд…»

Мишка живо представил себе паровоз с чёрной свастикой на груди. С его платформ ощерились пушки. Как дракон, рассыпая искры, чёрный поезд несётся в ночь. И вдруг… столб пламени, грохот!

Чёрный поезд рушится под откос. Партизаны заложили на рельсах взрывчатку.

Взрывчатка! Мишка вскочил на ноги. Ведь в Ольховке ещё до истории с курами он разговаривал с одним стариком. Старик просил передать командиру, что может показать озеро, в котором наши войска, отступая, затопили взрывчатку — тол.

Мишка знал, как нужна партизанам взрывчатка, он думал о ней всю дорогу, но, когда командир на него рассердился, Мишка от расстройства про самое главное и забыл.

— Дядя Федотов! — Мальчик отчаянно забарабанил в дверь кулаками. — выпустите меня! На одну минуту! Я должен срочно командиру доложить.

Федотов слышал Мишкины вопли, но не откликался. На то он и был часовым.

Наконец крики в амбаре утихли.

«Должно быть, уснул, — подумал Федотов, — умаялся. Ведь ещё дитё».

И вдруг перед Федотовым вырос командир:

— Часовой! Вы кого сторожите?

— Арестанта, товарищ командир бригады! Лично ваш адъютант сидит под замком.

— Сидит? Давайте проверим, откройте дверь.

Открыли. В амбарчике было пусто. На полу валялся раскрытый задачник. Солнечные пылинки рябили в прорези окна.

Только Мишка такой худой и ловкий мог пролезть в это окно, узкое, как щель.

Федотов выскочил на крыльцо. Он всё ещё не верил, что мальчик сбежал. Но вот из чащи росших возле амбара лопухов выглянула вихрастая голова.

— Дядя Федотов! — Мишка хотел успокоить своего незадачливого сторожа. — Я тут. Я ведь просился, но вы не хотели слушать, а мне нужно было срочно про взрывчатку доложить. Да вы не волнуйтесь. Я сейчас своё досижу.