Иоланда Лухан - [89]

— Ты имеешь в виду Оливию?

— Ты тоже думаешь, что это она?

— Конечно, — уверенно сказала Иоланда. — Она с первого дня ревновала меня.

— Я говорил с адвокатом Ринальди, — сообщил Хуан Карлос. — Он сказал мне, что дело ещё не закрыто.

— А как бедная Кристина?

— С ней всё хорошо. Я слежу за её выздоровлением, — ответил Хуан Карлос. — Только прошу тебя, никому не говори об этом. Адвокат Ринальди считает, что Кристина располагает вескими уликами против Оливии.

— Она одна знает правду, — согласилась Иоланда.

Когда Сара узнала о решении Иоланды отдать ребёнка Диане, она пришла в страшное негодование и тут же сообщила об этом Гонсало.

— Кто тебе это сказал, бабушка? — спросил тот.

— Матильда. Сегодня всеми делами семьи занимается прислуга. Какой кошмар! И всё по вине Хуана Карлоса…

— Послушай, бабушка, — твёрдо заявил Гонсало. — Этого никогда не случится. Я не позволю.

— Ты им запретишь? — спросила вошедшая Магда.

— Магда, сколько раз я тебя просил…

— …не вмешиваться в твои дела, — продолжила Магда. — Но это и моё дело. Просто за всем этим стоит обыкновенная ревность. Иоланда предпочла Хуана Карлоса тебе. Ты желаешь её, но у тебя ничего не получается.

— О чём ты говоришь? — воскликнула Сара.

— Хватит обмана, — ответила Магда. — Иоланда стала наваждением для Гонсало. Но ты ей не нужен. Она любит твоего брата. Ты женился на мне по расчёту, надеясь поправить свои дела за счёт моего состояния. Ты воспользовался мной и моим отцом.

— Хватит, Магда! — закричал Гонсало. — Ты не понимаешь, что говоришь!

— Я действительно, наверное, ничего не понимаю, — с горечью ответила Магда. — Какая я была дура!..

С этими словами Магда выбежала из гостиной.

— То, что говорит Магда, правда? — спросила Сара.

— Да, это правда! — с вызовом ответил Гонсало. — Я люблю и желаю Иоланду. Я с самого начала добивался её. Любой ценой. Это мужское дело, оно не имеет никакого отношения к чести семьи.

— Замолчи! — оборвала его Сара. — Боже, неужели мне пришлось это услышать! Хватит глупостей. Эта женщина вечно нас унижает. А теперь ещё решила отдать ребёнка в чужие руки.

Выйдя от Иоланды, Хуан Карлос встретился с адвокатом Ринальди.

— Я приставил к Оливии частного детектива, — сообщил адвокат.

— Что-то прояснилось? — спросил Хуан Карлос.

— Она ходила на квартиру Эктора и что-то там искала.

— Иоланда, как и мы, уверена, что Эктора убила Оливия, — сказал Хуан Карлос. — И что она пыталась убить Кристину.

— Кристина — наше главное оружие, — согласился адвокат. — От неё зависит всё.

— Но меня беспокоит, сколько ещё продлится её выздоровление. Не потеряют ли её показания ценность к тому времени? — спросил Хуан Карлос.

— Для закона вопрос времени ничего не значит, — успокоил его адвокат. — Преступник не уйдёт от наказания.

— Значит, над Иоландой будет новый суд?

— Нет. Теперь она просто будет реабилитирована. Сейчас для меня главное — доказать вину Оливии Боргес. И я не успокоюсь, пока не добьюсь этого.

Возмущённая решением Иоланды, Сара отправилась к Хавьеру, чтобы поговорить с ним на эту тему.

— Я не знаю, как ты мог позволить, чтобы мой внук злоупотребил твоей добротой и великодушием твоей дочери, бедной больной девушки, — заявила Сара ему в лицо.

— Но именно ей и принадлежит инициатива, — возразил Хавьер.

— А по какому праву?

— Это право ей дали Хуан Карлос и Иоланда. Они родители и захотели доверить ей своего ребёнка.

— Но это абсурд! Выходит, его семья уже ничего не значит?

— Сара, — сказал Хавьер. — Я должен уважать волю его родителей. К тому же это так важно для Дианы. Поэтому я поддержал её в этом решении. Для неё это способ продемонстрировать свою любовь к Хуану Карлосу. Сейчас моя дочь счастлива, а это самое главное для меня.

37

Знакомство Сильвии с Маркосом успешно развивалось.

— Сильвия, — сказал однажды вечером Маркос. — Когда ты решишься? Ты отвергаешь мои предложения… Почему?

— Я сохраняю верность, — ответила Сильвия.

— Но это просто несбыточная мечта. Верность — понятие относительное. Тем более, когда нет ответного чувства, — возразил Маркос. — А время идёт… О чём ты думаешь?

— Я думаю, почему мы продолжаем встречаться? — ответила Сильвия.

— Потому что это нужно нам обоим, — уверенно сказал Маркос. — Ты нужна мне, Сильвия.

— Не забывай, что у тебя есть жена и дочь, — напомнила та.

— А что есть у тебя?

— Одиночество, — пожав плечами, ответила Сильвия.

— Я хочу одного, — сказал Маркос. — Жить сегодняшним днём и не думать о прошлом и тем более о будущем.

— Этим-то мужчины и отличаются от женщин.

— Все мы рождаемся, живём и умираем, — философски заметил Маркос. — Тут у всех всё одинаково.

— Может, поужинаем, — предложила Сильвия, чтобы переменить тему разговора.

— Я согласен. У меня разыгрался зверский аппетит.

Они перешли в столовую, где Сильвия быстро накрыла на стол.

— Предрассудки — это умственные тормоза, Сильвия, — продолжал философствовать Маркос.

— Должна заметить, что у тебя довольно своеобразный подход ко всему, — заметала Сильвия.

— Всё очень просто, — ответил Маркос. — Я стараюсь никогда не отказываться от удовольствий.

— Жаль, что ты не веришь, что между мужчиной и женщиной может быть просто дружба, — вздохнула Сильвия.