Иоланда Лухан - [100]

— Продолжаешь стоять на своём, — покачал головой Гонсало.

— Это был твой план, — возразила Сильвия. — Если помнишь, я тебя осуждала тогда, после случая в бунгало. Прояви себя теперь.

— Ты решила воспользоваться мной?

— Хватит, Гонсало, — раздражённо ответила Сильвия. — Твой гнев мешает тебе. Мы много раз говорили об этом.

— Всему своё время, Сильвия, — сказал Гонсало. — Сейчас у них иллюзия, что они, наконец, обрели счастье.

— Очень хорошо, — обрадовалась Сильвия. — Я не ошиблась в тебе. Мы созданы друг для друга.

— Да, мы одинаковые, — согласился Гонсало. — Особенно в своём постоянстве.

— Об этом мы уже говорили, — напомнила Сильвия, — сразу, когда познакомились.

После ухода Сильвии Гонсало пригласил в кабинет Патрицию.

— Что с тобой происходит? — спросил он, пытаясь обнять её.

— Мы на работе, Гонсало, — отстранила его руки Патриция. — Сейчас не время.

— Я был уверен, что у меня толковая и умная секретарша, — сказал с улыбкой Гонсало. — Это не так?

— В последнее время ты стал очень обидчивым, — заметила Патриция.

— Я чувствую себя отвергнутым, — ответил Гонсало. — А мне это совсем не нравится.

— Я тебя отвергаю? — удивилась Патриция. — О чём ты говоришь?

— Я не хочу, чтобы ты меня оставила. У тебя я нашёл понимание. Ты стала для меня убежищем.

— Ты вымещаешь на мне всё, что накопилось за день, — ответила Патриция.

— Думаю, что это нормально, — спокойно сказал Гонсало. — Если ты действительно меня любишь — ты должна это принимать. Ты же знаешь, у Меня сейчас очень тяжёлый период.

— Конечно, — не стала спорить Патриция. — Но наступят лучшие времена для тебя.

— Надеюсь. Сегодня вечером я приглашаю тебя поужинать.

— Гонсало… — протянула Патриция.

— Не волнуйся, — успокоил её тот. — Фотограф-шантажист больше нас не побеспокоит. Теперь он подыщет себе другой объект. Так что будь спокойна. Я всегда был убеждён, что всё на свете имеет свою цену.

— Да? И какова моя цена? — поинтересовалась Патриция.

— Поговорим об этом вечером, — уклончиво ответил Гонсало.

42

Время летело быстро, три месяца после рождения ребёнка прошли для Иоланды как одно мгновение. Она с тоской ожидала приближения этого рокового дня. По закону по истечении трёх месяцев ребёнка должны были забрать у матери.

— Ты уже старый, — сказала Вирхиния ребёнку, которого с нежностью держала на руках. — Тебе исполнилось уже целых три месяца.

— Если бы я знала, что это так тяжело, — грустно сказала Иоланда, — я бы попыталась оставить его ещё ненадолго.

— Но, Иоланда, — возразила Вирхиния, — тебе рано или поздно придётся пережить это. Крепись. Принимай всё, как есть.

— Как я могу такое принять! — воскликнула Иоланда в слезах.

— Думай о том, что сегодня очень важный день, — сказала Вирхиния.

Диана тоже с волнением готовилась к предстоящему событию. Для неё это был радостный день. Её жизнь наполнялась смыслом. Диана выглядела такой радостной, какой уже давно не была.

— Крёстная уже готова? — спросил довольный Хавьер.

— Да, папа, — улыбнулась Диана.

— Твой крестник может гордиться тобой. Ты очень красивая.

— Знаешь, сегодня такой важный день, — с волнением сказала Диана. — Наконец-то будет с нами маленький человечек.

— А если Иоланда в последний момент передумает? — с тревогой спросил Хавьер.

— Нет, папа, — возразила Диана. — Она уже решила.

— Для неё это будет нелегко, — заметил Хавьер.

— Разумеется, — согласилась Диана. — Но Иоланда сама этого хочет. Ведь, правда?

— Знаешь, я думаю, сколько всего должен вынести человек, находясь в таких условиях, как Иоланда…

— Да, верно, — печально согласилась Диана.

— Ну, если ты готова, то мы можем идти.

Через полчаса они уже были в тюрьме, где их ожидала Иоланда.

— Вещи подошли? — спросила Диана.

— Да, спасибо, Диана. Всё очень хорошо.

Иоланда еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

— Да, наряд красивый, — серьёзно заметил Роберто, тоже присутствующий здесь. — Но я бы предпочёл футбольную майку.

— Роберто, — улыбнулась Диана. — Даже в такой момент ты находишь повод для шуток!

— Какая шутка! — возмутился Роберто. — Я хочу сделать из своего крестника спортсмена.

— Не обращай на него внимания, — сказала Диана, — Иоланда, будь спокойна. Я позабочусь о твоём сыне.

— Конечно, — согласилась Иоланда. — Иначе я бы не доверила его тебе.

— А ты, не хотела бы, оставить его ещё ненадолго?

— Нет, это невозможно, — поспешила ответить Вирхиния. — Здесь очень строгие порядки. Тем более Иоланда уже решалась на это.

— Можно понять, что сейчас испытывает Иоланда, — заметил Роберто. — Это так тяжело — расставаться с ребёнком!

— Никто не может этого понять, — печально сказала Иоланда. — Но, как бы то, ни было, я очень благодарна вам за всё.

— Я хочу сказать тебе, — Роберто взял её за руку. — Я всегда в твоём распоряжении. Ты должна знать, что твой сын очень важен для всех нас. Мы будем его любить.

— Спасибо. — На глазах Иоланды выступили слёзы.

Гонсало неслышно вошёл в гостиную, где в одиночестве сидела Сара.

— Бабушка!

— Гонсало, — от неожиданности Сара вздрогнула. — Ты вошёл как вор. Я даже не услышала.

— Такое впечатление, что ты была далеко отсюда, — заметил Гонсало.

— Далеко отсюда, — повторила Сара. — Это было бы неплохо. Чтобы всё забыть… Мне очень тяжело.