Иоганн Кабал, некромант - [3]

По первости демоны, откомандированные мучить Трабшоу, злобно посмеивались над его попытками и пускали слюнки в ожидании главного блюда – разбитых надежд Трабшоу. Однако вскоре демоны обнаружили, что, пока они хохотали, Трабшоу рационализировал график пыток, что повысило их максимальную эффективность, оценил производительность и временные затраты чертей и между делом прибрался в ящиках с нижним бельем у князей и княгинь тьмы. Лилит после этого места себе от стыда не находила.

Сатана, не привыкший разбрасываться талантами, оценил непревзойденный дар Трабшоу выводить людей из себя и назначил его ответственным за допуск в Ад. В преисподней появился новый неофициальный круг.

– Я желаю видеть Сатану. Немедленно. – Фраза прозвучала отрывисто, в голосе Кабала слышался легкий немецкий акцент. – Мне не назначено.

К этому моменту Трабшоу уже заметил одеяние гостя и перебирал в голове возможные тому причины.

– И кто же тут у нас? Архангел Гавриил? – Трабшоу собирался пошутить, но в середине фразы передумал и сменил насмешливый тон. Что, если это и правда был архангел?

– Меня зовут Иоганн Кабал. Сатана меня примет.

– Так значится, ты у нас не какая-нибудь шишка?

Кабал одарил его суровым взглядом.

– Не мне судить. А теперь отворяй двери.

Одет, не одет, какая разница. Трабшоу почувствовал, что он в своей стихии. Привратник вытащил копию формуляра АААА/342 и пододвинул бумаги Кабалу.

– Придется, мистер, тебе их заполнить! – Трабшоу позволил себе смешок, напоминавший жуткое карканье механической вороны.

Пробежав глазами первую страницу, Кабал вернул листы.

– Вы меня не поняли. Я не собираюсь оставаться. Я по деловому вопросу. Мне нужно кое-что обсудить с Сатаной, а после я покину это место.

Любопытствующие души пораскрывали рты в немом изумлении.

Глаза Трабшоу превратились в щелки.

– Уйдешь? Отсюда? Ну да, конечно. Я вот думаю, никуда ты не уйдешь. Это Ад, сынуля. Это тебе не по девкам бегать: захотел – пришел, захотел – ушел. Нечего тут ужом изворачиваться. Помер – значит, остаешься. Так всегда было и будет. Слыхал, что я говорю?

Кабал долгое время сверлил привратника взглядом. Затем он улыбнулся – губы его вздернулись вверх в жуткой леденящей усмешке. Толпа затаила дыхание. Кабал нагнулся к Трабшоу.

– Послушай, ты, жалкий человечишка… жалкий мертвый человечишка. Ты в корне ошибаешься. Я не умер. Пробовал когда-то – не понравилось. Сейчас, в этот самый момент, пока я смотрю в твои слезящиеся зыркалки, зыркалки трупа, я абсолютно живой. Мне стоило огромных трудов сюда добраться, пришлось прервать работу, и все это чтобы поговорить с твоим боссом, подлым падшим ангелом. Так что давай отворяй двери, пока не пожалел о своем поведении.

Все тут же уставились на Трабшоу. Намечалось то еще зрелище.

– А вот и нет, мистер «Я живой и в роскошных штанах», не открою. И сожалеть об этом тоже не буду. А знаешь почему? Да потому, что я, как ты точно подметил, несмотря на эти свои дурацкие очки, мертв. Что еще лучше, я тут на службе. Слежу за тем, чтобы люди заполняли формуляры. Все до единого. Иначе в Ад не попасть. И что-то сейчас мне подсказывает, тебя, долговязый сукин сын, это тоже касается. Ну и чего ты собираешься с этим делать? А?

Вместо ответа Кабал поднял свой саквояж так, чтобы он оказался на одном уровне с окошком, аккуратно раскрыл и, взмахнув руками подобно фокуснику на сцене, извлек из недр череп.

Трабшоу сперва отодвинулся, но любопытство взяло верх.

– Что это у тебя здесь, чудик?

Оскал на лице Кабала стал еще чудовищнее.

– Твоя черепушка, Трабшоу.

Привратник побледнел и выпученными глазами уставился на череп.

– Я позаимствовал его на кладбище, в городе, где ты жил. Знаешь, там ведь до сих пор о тебе говорят. Можно сказать, ты стал частью тамошнего фольклора.

– Я всегда исполнял свой долг. – Трабшоу никак не мог оторвать взгляда от черепа.

– Это точно. Твое имя вошло в анналы истории.

– Правда?

– Несомненно, – Кабал выдержал довольно долгую паузу, ожидая, когда жалкое подобие сердца Трабшоу наполнится гордостью, а затем добавил: – Его используют как синоним глупости.

Трабшоу моргнул – волшебство рассеялось.

– О да. А чего ты хотел? Тебя же пристрелили за то, что ты попросил расписку у воров. Детишки на площадке говорят своим приятелям по играм: «Ты туп, как Трабшоу». А если их родители видят кого-нибудь непроходимо глупого, то выдают: «Вот идет настоящий Трабшоу, никаких сомнений». Сувениры даже продают – кустарная промышленность, все дела.

Кабал улыбнулся, и на его лице впервые мелькнуло доброжелательное выражение. Хотя почти наверняка то была всего лишь игра света.

Трабшоу вспылил:

– И ты еще думаешь теперь пройти через меня, ты, проклятущий немчура? Вот сейчас ты меня точно разозлил. Клянусь всеми демонами и ангелами, скорее в Аду наступит зима, чем я тебя пропущу!

Кабал изобразил зевок.

– Право, твоя репутация вполне заслужена, Артур Трабшоу. Я что, по-твоему, череп на память себе взял? Ты хоть знаешь, кто я такой?

– Да какая мне разница, мистер! Можешь взять свою сумку с костями и засунуть себе прямо в…

– Я – Иоганн Кабал. Я – некромант.

По обе стороны двери стало невероятно тихо. Слухи быстро расползаются во владениях тьмы. Трупы обмениваются сплетнями – здесь все знают о некромантах, колдунах, что используют мертвецов. Они – ужас, которым пугают сам ужас.