Иоганн Кабал, детектив - [99]

Третью бомбу он установил на вторую эфирную направляющую в передней части правого борта. По чистой случайности, это была наиболее близкая к ним направляющая. Сила взрыва оказалась небольшой – обратного и не требовалось, – но шума и гама оказалось больше, чем ожидал даже ее создатель.

Мисс Бэрроу отскочила в сторону, вскрикнув от неожиданности, и оказалась рядом с каналом стопора, тянувшимся по всей длине палубы. Что вышло очень кстати, когда корабль накренился на тридцать градусов.

Когда рисуешь угол в тридцать градусов на уроке геометрии, кажется, будто он не такой уж большой. Но когда висишь на боку энтомоптера, а палуба накреняется под таким углом, и энтомоптер, наплевав на тормоза, устремляется вперед, то тридцать градусов кажутся вполне существенными. Глянув вниз, Кабал увидел, как колеса, поскрипывая, скользят по резиновой поверхности к краю палубы, оставляя белые полосы. Он оценил варианты. Лишившись энтомоптера, он потеряет последнюю возможность покинуть «Принцессу Гортензию» прежде, чем та пропашет брюхом лес. Чтобы воспользоваться энтомоптером, ему требовалось открыть кабину. Которая не поддавалась. Оказавшись внутри, нужно будет завести двигатель и достичь рабочей скорости крыльев до того, как аппарат упадет или вскоре после того, как он начнет падать. Ему была незнакома приборная доска в кабине. И дверца по-прежнему не поддавалась. Палуба практически ушла из-под ног. А чертова кабина так и не…

Дверца открылась как раз в тот момент, когда аппарат накренился под ним и начал падать за борт. Выбора не было – Кабал бросился назад, извернулся в воздухе и приземлился на бок. Распластавшись на палубе, он цеплялся руками, а энтомоптер рухнул на верхушки деревьев в ста метрах внизу. Кабалу повезло лишь наполовину. Он двигался не настолько быстро, как энтомоптер, но по-прежнему безжалостно соскальзывал к краю. В десяти футах от себя он увидел мисс Бэрроу, одной рукой цеплявшуюся за жизнь. На лице ее отразились страх и в то же время решительность – удивительно, но свободную руку она протягивала Кабалу, как будто одной лишь силой воли была способна удлинить ее. Бесполезная попытка, хотя Кабал оценил жест. Он поднял брови, как бы говоря «ну вот опять», будто каждый день падал с аэрокораблей.

Но кому-то у штурвала, видимо, пришлась не по вкусу идея так быстро оказаться на земле. Откуда-то из скудных резервов нашлась энергия, чтобы поднять нос судна. Мисс Бэрроу держалась за кабель, несмотря на то, что ее подбросило вертикально вверх и теперь она будто выполняла стойку на одной руке. Кабал подлетел словно социопатичный блинчик, а затем тяжело приземлился обратно на палубу. Удар выбил воздух из легких.

Он не поднялся и никак не отреагировал – так и лежал на спине, лишь руки медленно двигались. Мисс Бэрроу испугалась, что он потерял сознание, поэтому пригнувшись, направилась в его сторону, цепляясь кончиками пальцев за палубу, на случай если та снова придет в движение.

– Кабал! Кабал? Вы в порядке?

Она заметила, что глаза у него открыты и смотрит он прямо вверх. Он тихо заговорил, она с трудом разбирала его слова. Скудное знание немецкого кое-как помогло разобрать примерно половину. Из того немного, что удалось понять, она пришла к выводу, что Кабал комментировал голубизну неба и его красоту. Если Кабал заводил речь об эстетике, наступало время экстремальных мер.

После нескольких жгучих пощечин, он более-менее взял себя в руки.

– Я что-то говорил? – пробормотал Кабал, неосознанным жестом зачесывая назад волосы.

Прикинув, как сильно тот берег свое достоинство, она сочла, что с ее стороны будет правильно сохранить его. Хотя…

– Вы бормотали что-то про то, как прекрасно голубое небо, – сказала она, а затем намеренно добавила: – Думаю, там было что-то еще про сбор цветов и танцы.

Глаза Кабала округлились от изумления, а затем подозрительно сощурились.

– Уверен, что не говорил такого, – прозвучало куда менее решительно, чем обычно.

Поднявшись на ноги, он, согнувшись, убрался подальше от края корабля – близость к неминуемой гибели потеряла свою привлекательность.

– И что нам теперь делать? – спросила мисс Бэрроу, когда он прошел мимо нее. Кабал остановился и задумался. Через несколько минут их полет прекратится, и корабль рухнет, а любой план требует времени, ресурсов и куда большей высоты. Корабль кружил по часовой стрелке, как и предсказывал Кабал, – этот курс вел в устье широкой долины, окруженной деревьями. Сквозь стволы и кроны он мог разглядеть каменистые выступы, которые, несмотря на всю свою живописность, обещали довольно болезненную аварийную посадку.

Кабал внимательнее изучил корабль. Три из четырех направляющих почернели и дымились, поврежденные импровизированными бомбами, которые он установил внутри удачно расположенных служебных люков. Бомбы были небольшими, предполагалось, что они лишь повредят несколько компонентов и погнут сами направляющие. Однако в результате большие решетчатые ящики почернели от дыма и деформировались. Кабал знал силу взрывчатой смеси, которую использовал, – ни при каких условиях он не мог настолько ошибиться. Возможно… Нет, наверняка что-то внутри направляющих – охладитель или резервное топливо – оказалось легко воспламеняющимися. Направляющая в передней части по правому борту взорвалась с такой силой, что погнулась даже опора, а сама она болталась взад-вперед в воздушном потоке, как хвост неуверенной собаки, и опасно трещала. Взглянув на нее, Кабал принял решение. План был так себе, но, если учесть, что в остальной части корабля содержится та же горючая жидкость, оставаться на месте представлялось худшей стратегией выживания.