Иоанн Дамаскин - [22]

— Почему это я лукавый? — проворчал обидчиво переводчик.

Но хазарский десятник, сопровождавший их, ткнул его в бок рукояткой плетки:

— Молчи, презренный, ты разговариваешь с самой сестрой великого кагана Чиназой.

Чиназа продолжала бесцеремонно разглядывать Юстиниана. Ее крайне заинтересовало, что лицо бывшего императора прикрывает маска из тонкого листового золота. Она облегала только среднюю часть лица, оставляя открытыми глаза и рот. Хазарская принцесса видела Юстиниана в бою, и на нее это произвело большое впечатление. Когда она сама ринулась на подмогу, то решила не уступать знатному гостю в отваге. Теперь же, наблюдая крайнее удивление в глазах Юстиниана, вызванное ее превращением в девушку, она испытывала большую радость. Юстиниан, нисколько не смутившись от пристального взгляда Чиназы, в свою очередь так же глядел на нее, не пытаясь скрыть своего восхищения перед хазарской красавицей. Наконец он первый прервал молчание:

— Теперь я знаю, для чего Господь направил меня в эти земли. Встреча с тобой — вот награда за все мои страдания.

— Может ли быть наградой та, которая сама награждает, кого посчитает нужным наградить? — нахмурила брови Чиназа. — За храбрость и отвагу я могу наградить тебя любой из моих самых красивых рабынь.

Юстиниан понял, что хазарке, хотя она и знает греческий язык, образность еще непонятна. И он, улыбнувшись, стал разъяснять Чиназе, что у ромеев любая счастливая и желанная встреча считается наградой от Бога. Они ехали бок о бок, мирно беседуя друг с другом, и весь окружающий мир на время для них просто перестал существовать. На одной из стоянок Чиназа не выдержала одолевавшего ее любопытства и спросила, что означает маска на лице Юстиниана.

— Те, кто незаконно свергли меня, изуродовали мое лицо, чтобы я уже не мог претендовать на возвращение престола, принадлежащего мне по праву.

— Зачем же уродовать лицо? — удивилась хазарка. — Куда надежней отрубить всю голову.

— Я так и сделаю, когда вернусь на престол, — заверил ее Юстиниан таким уверенным голосом, как будто это уже произошло.

— Ты надеешься вернуться? — заинтересованно спросила Чиназа.

— Да, я вернусь, и думаю, что вернусь не один, а вместе с женой, которая будет царицей ромеев. — При этих словах Юстиниан многозначительно посмотрел на Чиназу.

Хазарская принцесса покраснела, так как намек был недвусмысленным.

4

В Семендере переговоры с каганом Ибузиром Джальбарсом прошли успешно. Немало этому способствовала его сестра Чиназа, которая убедила брата, что нынешние нестроения в столице ромеев вполне могут закончиться новым воцарением Юстиниана.

А уже через неделю весь Семендер гулял на свадьбе сестры кагана. После свадьбы счастливая пара, с разрешения Ибузира, отбыла на жительство в Фанагорию. Этот древний греческий город полюбился Юстиниану. Здесь же в старинном каменном храме Чиназу крестили с наречением имени Феодора в память знаменитой супруги Юстиниана Великого.

ГЛАВА 2

1

Болезнь к шейху Изифу ибн аль-Асу подкралась так же незаметно, как и старость. Изифу, которому минул шестой десяток лет, все еще казалось, что настоящая жизнь только начинается. Поэтому когда он серьезно занемог и слег в постель, он не захотел мириться с мыслью о смерти. «Это участь простолюдинов, — думал он, — а у меня есть власть и деньги для того, чтобы найти хороших врачей, которые излечат меня от недуга». Но вот прошло более месяца, а болезнь не отступала. Каких только лекарей, знахарей и всякого рода шарлатанов не побывало за это время у постели больного — все напрасно. Оптимизм шейха сменился мрачным унынием. Когда же до него дошел слух, что к ним в город из Лаодикии Финикийской прибыли два ученых иудея, ведающие тайны персидской магии, у Изифа вновь затеплилась в душе надежда.

Соломону бар Шимону, последователю тайного каббалистического[41] учения, хватило одного взгляда на больного шейха, чтобы понять всю бесполезность какого-либо лечения. Он многозначительно переглянулся со своим учеником Бен Шередом. Изиф, с нетерпеливой тревогой наблюдавший за иудеями, расценил взгляд целителя как боязнь продешевить с оплатой за исцеление, потому и поспешил заверить иудеев:

— Я не пожалею золота, если вы сможете вылечить меня.

— Золото имеет власть над людьми, но от гнева Божия им не откупишься, — спокойно произнес Соломон, отводя взгляд от больного.

— О чем ты говоришь, жалкий еврей? — возмущенно прохрипел Изиф. — Чем я мог прогневить Бога, когда свято соблюдаю Его законы, начертанные в священной книге рукой великого пророка Мухаммеда?

— Ваш пророк Мухаммед признавал закон, данный Богом через пророка Моисея, который строго запрещает обоготворять творения человеческих рук и поклоняться им. Но последователи Назарянина пренебрегают этой Божественной заповедью и создают себе кумиров, а это мерзость перед Богом.

— Да обрушится гнев Всевышнего на этих отступников, но я здесь не вижу своей вины, — воскликнул Изиф.

— Вина правителя не только в его личных деяниях, но и в делах подвластных ему народов.

— Значит, ты не желаешь помочь мне? — раздраженно и одновременно с угрозой произнес Изиф.

— В этом деле мало что зависит от моего желания. Я могу тебе помочь, но только при исполнении одного условия.