Иоахим Лелевель - [8]

Он, впрочем, и не стремился ее получить, зная, что значится не на хорошем счету и что условием каждой официальной должности был бы отказ от свободы мысли и высказываний. Лелевель сознательно ограничил себя самостоятельной научной работой, хотя в те времена научные журналы не платили гонораров, а гонорары от книгопродавцев за книги поступали нерегулярно. До этого времени Лелевель, никогда не располагавший большими средствами, мог, однако, жить безбедно: в Вильне у него была большая квартира, он элегантно одевался, вел светский образ жизни, сам охотно устраивал щедрые угощения. Теперь он начал намеренно и подчеркнуто — для демонстрации своей независимости — ограничивать себя. В доме на Длугой улице он занимал две комнатки, в городе его неизменно видели в одной и той же синей накидке устаревшего покроя. Он начинал проявлять ту наклонность к самоограничению, которая позднее, в годы эмиграции, приняла уже болезненный характер.

В 1824–1830 годах Лелевель активно участвовал в заседаниях Общества друзей наук. Более всего, однако, он работал дома, обычно по ночам. Запоздалые прохожие могли в любой час ночи увидеть в освещенном окне его дома профиль ученого, склоненного над книгой. В стихотворении одного из романтических поэтов о духовной жизни Варшавы накануне восстания, написанном в эмиграции, мы находим такое двустишие:

Гляди! В окошке Лелевеля

Лампада вечная горит…

В течение этих пяти лет Лелевель опубликовал несколько десятков статей и книжек по истории Польши, археологии, нумизматике, праву и библиографии. Актуальные ассоциации будила его книжка «Спасение Польши при Владиславе Локетке», описывающая, как в начале XIV века страна сбросила чешское господство благодаря совместному действию всех классов нации. Но наибольшей популярностью пользовалась изданная в 1829 году «История Польши, изложенная популярным образом». Это была первая в Польше отечественная история, предназначенная для молодежи. Значение этой книжки тем более велико, что автор весьма откровенно выражал в ней свои республиканские убеждения. Ниже мы еще остановимся на этих взглядах Лелевеля и их влиянии, сейчас же достаточно отметить, что первое издание «Истории» разошлось в течение нескольких месяцев.

Казалось бы, что старательный ученый поглощен своей исследовательской работой и не обращает внимания на происходящие вокруг события: смерть Александра I, восстание декабристов и новое следствие, охватившее значительно более широкие круги как в России, так и в Польше. Однако это было бы ошибочное впечатление. В течение уже длительного времени ученый Лелевель участвовал также в политической деятельности. Трудно лишь определить, в какой мере он это делал сознательно, а в какой это происходило помимо его воли.

3 Вдохновитель польского подполья

Все то, что было сказано выше о деятельности Лелевеля как преподавателя и писателя, опирается на обширную документацию — его собственные свидетельства, официальную и частную переписку и рассказы третьих лиц. Иначе дело обстоит со сведениями о его политической деятельности. На эту тему Лелевель предпочитал хранить молчание не только в эти годы, но и много позже, когда он был в эмиграции. Скудны данные, которые можно найти на эту тему в его воспоминаниях, письмах, как, впрочем, и в следственных актах. Противоречивы и неполны свидетельства других конспираторов. Следствием этого является существенное расхождение взглядов в польской исторической науке на вопрос о политической роли Лелевеля перед 1830 годом. Одни утверждают, что он сторонился политики вплоть до самого кануна восстания. Другие, напротив, доказывают, что он был тщательно законспирированным руководителем всех подпольных начинаний в Польше в эти годы.

Тайные организации в Польше в 1815–1830 годах, как и в других странах Европы, развивались главным образом в офицерском корпусе и среди студенческой молодежи. Начало студенческих организаций относится и в Варшаве и в Вильне к 1817 году. Первая тайная офицерская организация в Варшаве, называвшая себя Национальное масонство, возникла два года спустя. И офицерские и студенческие организации были немногочисленными, лишенными контакта с массами, они отнюдь не ставили своей целью быструю подготовку революции. Национальные лозунги в их программе отодвигали на второй план политические и социальные. Главной целью было охранение, укрепление национальности, в случае необходимости — ее защита. Лишь более поздним развитием этой программы становились задачи вооруженного восстания, социальных реформ, союза с русскими революционерами.

Лелевель мог встретиться с этой проблематикой в 1815–1818 годах, во время своего первого пребывания в Вильне в качестве преподавателя. Тогдашняя Литва была экономически отсталым краем с преобладанием барщинного хозяйства. Консервативное большинство помещиков было довольно тем, что царское правительство гарантировало их сословные привилегии и полную свободу эксплуатации крестьянства. Однако и среди поместной шляхты существовали группы, настроенные более либерально или (в экономическом смысле) прогрессивно. Их программа имела целью ликвидацию личной зависимости крестьян, однако без признания за ними прав на землю. Такая реформа по инициативе Наполеона была осуществлена в Варшавском княжестве и сохранена в Королевстве Польском. И хотя программа либеральных помещиков сулила мало хорошего литовским и белорусским крестьянам, она все же предусматривала ограничение наиболее вопиющих сторон феодального гнета.