Инженю меняет амплуа - [53]

Кошмар.

Я очень старалась не смотреть в сторону Брена, но получалось не всегда.

— Вы только посмотрите на этого дамского угодника, — распалялась Вайолет. — И откуда что только взялось? Теперь понятно, с чего Лекс такой бабник… Вот говорила бабушка, что от такого, как дядя Френсис, приличные парни не родятся. Брен-то всегда тихим был, а теперь ну копия своего отца!

И тут до меня дошло. А ведь, действительно, Брендон вел себя практически в точности как дядя Френсис, за вычетом того, что дядя Френ из всех женщин смотрел только на тетю Катарину. Лекс ведь оговорился вчера…

Неужели дядя Френсис мог… занять тело сына? Как так? Поведение Лекса и Брендона ясней всяких слов говорило, что да, мог. Но это же совершенно невероятно!

На находящегося в центре людского круговорота Брендона недоверчиво смотрел Кертис Денли, у которого точно голова кругом шла от таких резких перемен в вечном противнике. Часть тех, кто крутился вокруг него, плавно перетекла на орбиту Паука. Еще бы, ведь по всем остальным статьям Фелтон Денли превосходит: даже если Кертис действительно мой кузен Лестер, он все равно только незаконнорожденный, которого усыновил нувориш. Одна только фамилия Фелтон стоит дороже, чем все состояние семьи Денли.

Вот только почему Кертис не бесится из-за того, что теперь не все внимание уделено его персоне? Он просто наблюдает и ничего больше.

Брендон изменил поведение, чтобы сбить кого-то с толку, привлечь внимание и заставить думать, будто… Будто что?

Лекс первым делом спросил у брата об их отце, дяде Френсисе. Как будто именно он стоял перед нами, а не Брен. Как будто дядя Френсис мог быть в теле своего первенца. Я на мгновение замерла, пытаясь сложить все детали в одну картинку. Лекс на полном серьезе предположил, что его отец мог быть в теле Брендона. А Брендон ответил так, будто это вполне возможно. Да, Паук возмутился, но не тому, что его братец смолол чушь, тому, что тот мог обвинить дядю Френсиса в таком поступке.

Брендон говорил, что тот, кто охотится на меня, может пожелать получить Темное Писание, артефакт Фелтонов, и у дяди Френсиса был какой-то план. А потом Паук начинает демонстративно вести себя как его отец.

Он хотел заставить кого-то думать, будто в его теле находится теперь дядя Френсис?

Хорошая теория, осталось только поговорить с глазу на глаз с Брендоном или хотя бы с Лексом, чтобы убедиться в собственной правоте.

Масла в огонь всеобщего недоумения добавило то, что Арджун, решивший пообщаться с Френсисом Фелтоном по поводу странностей Брендона, просто не смог дозвониться до дяди, да и вообще не смог узнать, где тот находится. И даже дядю Кирана постигла неудача. Ну, или, по крайней мере, так Киран Бхатия сообщил своему сыну, не особенно скрываясь. Лично у меня возникло подозрение, что наш ректор специально сделал так, чтобы о пропаже дяди Френсиса смогли узнать посторонние. Это заставляло подозревать, что все Кирану Бхатие отлично известно, и он тоже часть плана.

От всех этих заговоров и теорий заговора у меня отчаянно болела голова, и весь день на занятиях я старательно изображала из себя умственно отсталую, а заодно еще и глухонемую. Мэг никак не удавалось получить у меня ответ ни на один вопрос сразу, реагировала я только спустя минуту-другую. Преподаватели, все как один, ругались, но это никак не помогало взять себя в руки и налечь на учебу.

На факультатив профессора Мэтьюса даже идти не хотелось, но я решила отсидеть занятие хотя бы для видимости. Ну не станет же он на меня слишком сильно отчитывать, верно?

Ругаться Мэтьюс действительно не стал, просто очень выразительно смотрел время от времени, давая понять, что мне еще придется объясняться с ним по поводу своего поведения.

Так и вышло, сразу после того, как колокол сообщил о том, что студенты свободны, профессор попросил меня задержаться.

— Джейн, что с тобой сегодня не так? Это из-за показательного выступления Брендона? — поинтересовался строго мужчина. Хотя нет, не строго. Изобразить строгость у него не получилось, как он ни старался. Все равно смотрел на меня… ну, примерно как тетя Катарина на своих монстров, когда их отчитывала за очередную выходку.

— А причем тут Брендон? — удивилась я, плохо понимая, почему профессор сразу подумал именно на Паука.

Мэтьюс красноречиво усмехнулся.

— Дженни, что за глупый вопрос? Каждый раз, когда ты начинаешь бурно переживать, дело именно в Брендоне. Может, скажешь, почему ты так часто не думаешь об Арджуне?

Наверное, именно так должен ощущаться удар мешком по голове.

Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:

— Может, потому что Арджуна я не люблю?

Глава 10

— Аллилуйя! — воскликнул Мэтьюс и вскинул руки, словно благодаря небеса. — Наконец-то до тебя дошло!

Наконец-то?

— В смысле? Это что, было настолько… очевидно? — растеряно спросила я, чувствуя, как отчаянно начинают гореть щеки.

Мужчина развел руками.

— Мне — да.

Я ужаснулась.

— Но я сама поняла совсем недавно!

Профессор рассмеялся и погладил меня по голове.

— Ну, ты еще совсем малышка, Дженни, неудивительно, что вот так запросто перепутала влюбленность с благодарностью и дружеской привязанностью. Для меня все было очевидно с самого начала. Вы практически не прикасались друг к другу.