Инженеры - [54]

Маня пожала плечами.

– Несомненно, что мы очень мало обращаем внимания на образование. И может действительно случиться, раз прицел неправилен – ошибочен и выстрел; в данном случае жизнь пойдет насмарку, даром пропадет. А жизнь одна – и хотелось бы использовать ее как можно правильнее. А с другой стороны, что-то роковое идет, так идет, что захватывает, тянет. Знаешь, я думала о тебе. Нет, ты в нашу компанию не залезай, не торопись. Перед тобой такой путь, который рано или поздно, а откроет тебе глаза, и тогда уже иди сознательно, проверивши, имея возможность проверить, а мы ведь, собственно, лишены этой возможности. Мне кажется, новая жизнь будет длиннее нашей. Ты как-то не торопишься жить, ты старше меня, а ребенок еще во многом. Поздно развиваешься, растешь. И расти. Если б еще жена тебе попалась хорошая. С тобой можно говорить на эту тему?

– Говори…

– Лучше Аделаиды Борисовны не найдешь, Тёма.

– Я знаю.

– Если знаешь, то зачем же ты тянешь?

– Видишь, если говорить серьезно, то теперь мне кажется, это более достижимо, чем было тогда. Я теперь инженер, эта дорога по мне, уже теперь я получаю две тысячи четыреста рублей в год. Говорят, чуть ли не такую же и премию дадут. Таким образом, и себя и жену я смог бы содержать. Теперь, конечно, горячка будет строительная, ведь в сорок пять дней решено выстроить двести восемьдесят верст. По быстроте постройки это будет первая в мире дорога…

Служба кончилась. С Аглаидой Васильевной вышли и мать Наталия, и красавица послушница.

Мать Наталия рассыпалась в поздравлениях, а послушница молчала и загадочно и смело смотрела своими глазами на Карташева.

Смотрел на нее и Карташев, и хотелось бы ему заглянуть на мгновенье в ее душу, чтоб узнать вдруг все ее сокровенное.

А мать Наталия, очевидно, совсем не хотела этого и торопливо-почтительно стала прощаться.

XIV

Карташев, не успевший сделать нужных покупок, мог выехать только в понедельник и приехал в Бендеры во вторник утром.

С этим же поездом по делам уезжал старший Сикорский, и его провожала Елизавета Андреевна. Таким образом, Карташев встретился с ней на вокзале, страшно обрадовался и вместе с ней поехал на дачу.

После первых радостных приветствий, пересказа того, что случилось в Одессе, передачи привезенных Марье Андреевне разных отсутствовавших в Бендерах фрукт и сделанных ею поручений, младший Сикорский сказал:

– Ну, а теперь едем в управление принимать чертежи, проекты, бумагу, инструменты, потому что нас гонят на линию, и через два дня едем.

В управлении Карташев, передав Пахомову письмо Савинского, пошел с Сикорским к Борисову.

– Вот ему сдавайте все, – сказал Борисову Сикорский.

– Что значит «все ему сдавайте»? На руках он все это унесет? Нужны ящики, люди, подводы, наконец, чтоб увезти отсюда все сданное. Готово все это?

Карташев молча отрицательно мотнул головой, а Борисов ответил:

– А нет – так проваливайте, потому что и настоящего дела по горло.

Сикорский отвел Карташева в сторону и сказал:

– Разыщите Еремина и вашего Тимофея, пусть Еремин купит ящики какие-нибудь, ну, хоть из-под апельсинов, пусть найдет подводу и едет сюда. Собственно, конечно, Борис Платонович мог бы пока и так выдавать, складывали бы пока на полу.

– Совершенно не мог бы, – ответил услыхавший Борисов, – не дальше как вчера вот так как раз отпускали, а пока послали искать ящики и извозчиков, половину растаскали. Поверьте, что в ваших же интересах призываю вас к совершенно справедливому, во всех парламентах даже и в коммуне принятому, порядку.

– Ну, идите, – махнул рукой Сикорский.

Через час Карташев с Ереминым и Тимофеем принимали от помощников Борисова по спискам принадлежащее им и укладывали в ящики.

– Вот что, – сказал Карташеву Борисов, отрываясь от работы и выходя из-за своего стола, – какая ни на есть, а будет материальная отчетность, и если у вас счетовода еще нет, то пока вы хоть ведите реестр получаемого.

– Я ведь беру опись.

– Ну-у… – заикнулся слегка Борисов, – а если вы потеряете опись, – где у вас след того, что такая опись была? А вы заведите книжку себе, – на книжечке напишите…

И Борисов взял со стола книжку и написал на первом листе: «Опись получаемого имущества и материалов».

– Вот… Теперь разделите это на графы…

Карташев провозился с приемкой часа три.

– Вот теперь у вас все в порядке, – говорил ему Борисов, – и, сдавая все это вашему счетоводу, или заведующему материальным складом, или кому там, вам останется только передать ему эту книжечку с прилагаемыми документами. Так-то, а теперь пойдем ко мне обедать, потому что у Сикорских отобедали уже.

Когда пришли к Борисову, прежде обеда Борисов снял со стены две рапиры, две маски, нагрудники и спросил Карташева:

– Фехтовать умеете?

– Нет.

– Одевайтесь, буду учить.

И с полчаса учил Карташева, немилосердно тыкая его рапирой.

– Ну, теперь, располировав немножко кровь, можно садиться за обед.

Обед был простой, из двух блюд: борщ малороссийский с ушками и салом и вареники с маслом и сметаной.

Кончив обед, Борисов, евший с таким же аппетитом, как и Карташев, махнул рукой и сказал девушке:

– Убирайте, и самовар нам! А вы, – обратился он к Карташеву, – рассказывайте теперь, что делали в Одессе?