Инженер своей судьбы. За Союз - [10]

Лица раскрасневшиеся, и как бы помягче сказать — не обременённые интеллектом, форма не слишком опрятная, а на поясе у обоих висят резиновые дубинки, которые они, как мне показалось, не задумываясь, пустят в ход при малейшем поводе. Они остановились возле какого-то щуплого гражданина и попросили предъявить документы. Мужчина порылся в кармане и протянул сержанту бумаги, при этом рука его слегка дрожала.

— А где паспорт, — прогремел на весь зал голос милиционера. Мужик, быстро что-то заговорил, с моего места его я не мог разобрать всего, но было понятно, что он пытается им что-то объяснить, какие-то временные справки, разрешения, но сержант не стал его слушать. — Федя, наш клиент, — сказал он напарнику и они довольно заржав, подхватили мужика под руки, и буквально волоком потащили из зала к коридору из которого и появились. Мужчина ещё пытался что-то говорить, но на него никто не обращал внимания.

Я забеспокоился, уж слишком не понравились мне стражи порядка и их действия. У человека хоть какие-то бумаги были, а у меня совсем ничего нет. Поёрзав на сиденье, я стал всё чаще поглядывать в сторону, где скрылись милиционеры. Прошло около часа, за окнами вокзала наступила ночь, всё больше ожидающих пассажиров начали устраиваться на ночлег, я тоже успокоился и начал засыпать, так как газету я всю прочитал до последней строки, а больше мне делать было нечего. Усталость и нервотрёпка прошедшего дня взяла своё и я задремал.

Проснулся я внезапно, от какого-то шума, в зал опять ввалились давешние патрульные, лица их были ещё более красные, волосы взлохмачены, а форменные рубахи расстёгнуты до середины груди, они о чём-то весело и громко разговаривая, продолжили проверку документов уже с моего ряда. И тут я запаниковал по-настоящему, у таких «орлов» можно и до утра не дожить, они явно были под градусом и чувствовали себя хозяевами жизни. В голове закрутились различные слухи о пьяных «ментах» и я быстро поднявшись, направился к выходу, лучше где-нибудь в кустах или подъезде до утра просижу. Я, почти вышел в коридор, когда услышал в спину,

— Молодой человек подождите минуту. Я, не оборачиваясь, шагнул в коридор и ускорил шаг.

— Стоять! — раздалось на весь зал, и я рванул со всех ног на выход из вокзала. Выскочив на улицу, я в два прыжка преодолел тротуар и начал огибать припаркованный возле входа автобус, стремясь перебежать привокзальную площадь и скрыться в сквере на противоположной стороне. Слева что-то блеснуло, визг тормозов, удар в бок и темнота….

Глава 2. Человек без прошлого

В этот раз сознание вернулось гораздо быстрее, я просто почувствовал, что лежу на чём-то мягком голова болела, но не так как утром в колодце. Я попробовал пошевелиться, ну что ж не плохо: боль в левом плече и в правом бедре, ещё локоть болит на левой руке, но всё вполне терпимо.

— Похоже, я стал привыкать к травмам, — проплыла в голове мысль, и тут же мелькнула другая, а может я уже дома, на своём диване. Я резко открыл глаза, вокруг был полумрак, но было понятно, что это не моя квартирка. Помещение было на много больше, я лежал на кровати, лицом к двери, над которой слабо светилась синяя лампочка. Повернув голову, я увидел ещё кровати, на которых спали люди, рядом стояли тумбочки. Ноздри уловили характерный запах лекарств, кто-то стонал во сне, кто-то в противоположном углу храпел. Всё понятно — это больница, вопрос в моём мире или в том, куда меня сегодня занесло. Потихоньку сев на кровати, я прислушался к своим ощущениям, пока садился, обратил внимание, что у меня перевязаны плечо и левая рука. На правом бедре, под трусами пластырем приклеен какой-то компресс, голова тоже забинтована.

Пропали последние сомнения по поводу данного места. Состояние было вполне приличное, поэтому накинув соседские тапочки, я, как был в одних трусах, вышел в коридор. Резонно предположив, что туалет находится где-то в конце коридора, я двинулся в том направлении, на всякий случай, держась поближе к стенке, и скользя взглядом по дверям. Благополучно добравшись до нужного помещения и сделав свои дела, я пошёл назад в палату, номер, которой, я специально запомнил, когда выходил. Какое это время? Я пока не находил ответа на свой вопрос. Я редко в своей жизни посещал больницы, тем более стационары, поэтому мне трудно было сравнивать. Стены выкрашены голубой краской, потолок — белой, вдоль стен кое, где стоят кушетки, в противоположном конце коридора стоит стол дежурной медсестры, за которым она и спит, положив голову на согнутые в локтях руки.

И тут на глаза мне попался небольшой столик, на котором лежали несколько газет и потертый журнал. Взяв в руки крайнюю газету, я первым делом глянул на дату «16 июня 1983 года», ну где-то подсознательно я был готов к этому, поэтому спокойно дошёл до своей палаты и лёг на койку. Попутно осмотрев палату, я в слабом ночном освещении увидел, что в ней шесть кроватей, и все кроме моей, заняты, возле каждой тумбочка, большое окно зашторено, в углу умывальник. Осторожно, чтобы не разбудить соседей, я прилёг на кровать и задумался.

Итак, я в больнице в 1983 году, без документов, без денег, без знакомых, а теперь даже и одежды не осталось, кроме трусов. И вдруг у меня мелькнула интересная мысль: голова болела, хотя и меньше чем после падения в колодец, а значит, я опять ей приложился, да и утренняя шишка на затылке никуда не делась, а значит можно симулировать амнезию, то есть полную потерю памяти. Утром начнутся расспросы: кто, откуда, где документы, а я скажу, что ничего не помню, только имя — Максим.