Инженер Средневековья - [55]

На эти мысли меня навела смерть маленькой сестры Кристины. Ее отец случайно задавил ребенка во сне. Зимы здесь были холодными, а дома не отапливались, поэтому дети спали вместе с родителями. Только так можно было согреть их. Отец всего лишь повернулся на другой бок.

Этот мужчина был ненамного старше меня, но его обветренное лицо прорезали глубокие борозды морщин; руки тоже были морщинистыми и покрыты мозолями, а спина согбенная, как будто под тяжестью мешка с зерном. В его глазах застыло такое выражение, что я не смог выдержать эту краткую церковную службу. Ушел и заплакал.

Все знали, что я странный человек, и не стали приставать ко мне с расспросами.

Я не врач. Я инженер. Не знаю, от чего умирало большинство детей. Черт, здесь никто не болел раком! Человек мог умереть оттого, что у него болел живот. Одно я знал наверняка — лучшее питание, лучшие жилищные и санитарные условия, лучшая одежда и — черт возьми! — немного отопления могли сотворить для них чудеса.

Лесопилка для изготовления досок для деревянных полов и кроватей, чтобы люди не спали на полу. Холодный погреб, где хранить пищу. Ткацкие станки, чтобы производить тканей больше и лучшего качества. Что-то вроде прачечной — эти люди всю зиму не могли стирать свою одежду; канализационная система и водопровод.

Все это я мог сделать; все это я сделаю!

А еще подготовиться к отражению монголов.

Сразу после Рождества я начал разрабатывать свой план, или по крайней мере у меня появились первые идеи.

Если мы собирались сделать что-то относительно монголов, то нам понадобится оружие и доспехи в количестве, невероятном для Польши тринадцатого века. Нам потребуются сотни тонн железа, стали и — если возможно — пороха.

Все это подразумевает тяжелую промышленность, которая, в свою очередь, требует широкого применения механизмов. Доменную печь нельзя остановить на выходные или праздники. Не может она быть остановлена и на время сева или сбора урожая. Ее рабочие должны были быть квалифицированными специалистами.

Сталелитейный завод в Окойтце, или где угодно в Польше с ее аграрной системой — это невозможно, тем более в городах, где дюжины могущественных традиционно мыслящих гильдий охраняют свои особые привилегии и готовы противостоять всему новому. Очевидно, чтобы свободно осуществлять нововведения, мне потребуются собственные земли и собственные люди. Вообще-то однажды Ламберт говорил, что это возможно.

Мне нужно будет кормить своих рабочих, а при местных аграрных технологиях практически не производилось излишков. Привезенные мной семена хоть немного помогут. Химические удобрения, инсектициды и лучшая техника были делом будущего, но племенной отбор скота нужно начать немедленно.

Я уже пообещал наладить легкую промышленность — производство материи, и так далее — это усилит мой статус и обеспечит людям неплохую одежду.

Ветряные мельницы. Мы определенно можем использовать ветряные мельницы, но я еще ни одной здесь не видел.

Я разговаривал с Ламбертом о моих планах для Окойтца, и хотя я сомневаюсь, что он понял хотя бы треть моих рассуждений, он дал мне свое благословение.

— Да, конечно, пан Конрад. Эти нововведения — именно то, что я от тебя ожидаю. В твоем распоряжении все дерево, какое достанешь, и вся рабочая сила крестьян.

— Спасибо, господин.

— Только не делай никаких глупостей, например, не мешай во время сева или сбора урожая.

— Конечно, нет. Кстати, однажды ты говорил, что я могу получить собственные земли.

— Ну да. Есть небольшое затруднение. Видишь ли, ты же ведь иностранец.

— Нет, господин. Я родился в Польше.

— Но говоришь как-то чудно, значит, не наш. По закону я не могу наделить тебя землями без разрешения моего сеньора. Конечно, это всего лишь формальность. Я уверен, он согласится, когда я в следующий раз его увижу — наверное, через год или два.

— Через год или два? Так долго ждать?

— О, возможно, он будет здесь весной или летом. К чему такая спешка? Ты только что рассказал о проектах для Окойтца, на которые уйдут года.

Я стал рассказывать о монголах, тяжелой промышленности и доменных печах.

— Ну, если так, пан Конрад. В таком случае, приняв на веру твои слова, я пошлю гонца, чтобы он нашел герцога. Должен сказать, что поверить, что огонь настолько силен, что никто не осмелится потушить его — ну, это развивает разум больше, чем чудо перевоплощения.

— Но когда ты отправишь письмо?

— Если нужно, сразу после Пасхи. В любом случае ты не сможешь ничего построить на своих землях, пока не растает снег.

В течение последующих нескольких месяцев все мое время было разделено на четыре неравных части. Одну их них я решил уделить животноводству. Дело в том, что жителям Окойтца были известны основные принципы скотоводства — например, здесь выращивали замечательных боевых коней, — но почему-то принципы эти не распространялись на обычную домашнюю скотину.

Современная курица откладывает более одного яйца в день. Куры в Окойтце несли примерно одно яйцо в неделю. Овцы были маленькими и костлявыми. Сомневаюсь, что на каждой было хоть по килограмму шерсти. Молочные коровы давали, вероятно, всего несколько литров в день, и то только весной и летом. Взрослые свиньи были вчетверо меньше своих современных сородичей.