Инженер Северцев - [39]
Он долго просил Птицына изменить смету, деньги, отведенные на шахту, передать на строительство дороги и усиление разведки, подтверждал, что данные о запасах будут новые. Сомнений нет! Это вопрос только времени. К концу года все материалы будут… Птицын возражал: смету утверждал сам Северцев, в середине года менять ее невозможно. Шахту нужно углубить, эта работа стоит в плане, а план необходимо выполнять безоговорочно. О запасах говорить рано, геологи любят писать вилами на воде, а после откажутся и всех оставят в дураках. Такие случаи уже были. На дорогу денег нет. Это Северцев сам прекрасно знает. Птицын тоже не маг-волшебник…
— Подожди, Александр Иванович, — перебил Северцев. — Я сам знаю, что летом тепло, а зимой холодно… Послушай меня: утвердив в таком виде смету, я допустил ошибку… я допустил… Я!.. Я!.. И теперь хочу исправить свою же собственную оплошность! — уже кричал он в трубку.
— Не вижу тут никакой ошибки. Нельзя пасовать перед трудностями. С ними нужно бороться. Предлагаю строго руководствоваться планом и не мудрить. На этот счет есть установка свыше… — отвечал Птицын.
Разговор оборвался. Северцев соединился с обкомом партии и договорился с Яблоковым, что приедет в обком. Сдаваться не собирался — наоборот, искал союзников в предстоящей борьбе.
Проходя по темному коридору рудоуправления, Северцев заметил свет в комнате геологоразведочного отдела. Открыв дверь, увидел Валерию: она рассматривала в лупу серый цилиндрический керн.
— Третий час ночи, пора на отдых, — сказал он. Подошел, взял в руку образец и, присмотревшись к нему, удивился: — Руда типично сосновская… Откуда взята проба?
— С третьего метра от поверхности земли на северном склоне, — ответила Валерия, собирая разбросанные по столу бумаги.
— А многие не верят в нашу Сосновку! И очень досадно, что не верят те, кому доверено решать ее судьбу… — горячо сказал Северцев.
Валерия накинула на плечи резиновый плащ. Они вышли вместе.
На улице было тепло и тихо. Высокое небо усыпали бледные звезды. Где-то поблизости неумолчно шумела буйная река.
— Пройдем берегом? — предложил Северцев.
Валерия остановилась, в упор посмотрела на него.
— После чаепития, я думала, ты не захочешь меня видеть. Скажи по-честному: может быть, мне лучше уехать отсюда?
Северцев промолчал. Валерия не настаивала на ответе.
Они свернули с поселковой улицы и, скользя по грязной пешеходной тропке, тянувшейся вдоль огородов, стали спускаться к берегу. Рядом на дороге в глубоких колеях журчали, обгоняя друг друга, весенние ручейки.
Река была пьяна от своей весенней силищи. Все заглушал шум бурлящей воды. Одинокий фонарь на речной барже желтой каплей висел в радужной мгле.
У самой воды лежала толстая валежина с узловатыми растопыренными корнями. Уселись на валежине.
— Я только что говорил с Москвой, — сказал Северцев. — Начальство против наших предложений… Виноват только я: в свое время сам утвердил эту дурацкую смету. Можно пойти на риск и самовольство, если оправдаются твои прогнозы. Теперь все зависит от тебя.
— Думаю, что не подведу, — отозвалась она. И, подумав, добавила: — Но дело, к сожалению, не только во мне. Хватит ли у нас сил на серьезную драку с главковским владыкой?
Глядя на холодно сияющую луну, пробившуюся сквозь голубоватую зыбь облаков и плывущую над темным лесом, Северцев внезапно высказал вслух то, что мучило его:
— Как ты жила все эти годы после ареста мужа?
— Это были бы неинтересные тебе и печальные для меня воспоминания. Жизнь уже прошла, а я ее не видала. Как жила? Работала, и только работала…
Она поднялась с валежины, подошла к искрящейся звездами бурной воде.
— Впрочем, если хочешь знать, я отвечу… Когда взяли Павла, решила уехать в Ленинград. Там была мама. Оставаться на Орлином не могла… В Ленинграде меня не прописали. Вернулась в тайгу и впряглась в работу. Изнурительную, тяжелую. Чтобы убить в себе все иные стремления, иные интересы. Долгое время было очень трудно. Анкета вызывала ко мне недоверие и настороженность. Поговаривали и так: разведку, мол, ведем так долго неспроста, нужно к Малининой получше присмотреться… Ну и другое в этом роде… Кое-кто пытался воспользоваться моим положением. Но люди меня в обиду не давали. Наши геологи и разведчики помогали всегда, когда было туго. Яблоков тоже поддерживал, он очень хороший человек — честный, справедливый… Это он меня выдвинул в главные геологи, для него человек важнее анкеты. Ну, о прошлом, пожалуй, хватит… Сейчас другое дело. Работаем дружно, много полезных минералов нашли в этих краях и, честно говоря, хочется сделать еще больше, много больше!.. В общем, живется мне теперь легко. В сорок лет почувствовала себя полноправным человеком. Ты даже не можешь себе представить, Михаил, как тяжело носить клеймо жены врага народа. А я его носила. Оно не выжжено на коже, но сжигает душу…
— Что слышно о муже? — чиркая спичкой, спросил Северцев.
— Ничего. Как будто это было вчера, так ясно помню: утром, перед работой, я обидела его, в резком тоне несправедливо упрекнула. Он ушел, не сказав в ответ ни слова, только печально поглядел на меня. Арестовали Павла прямо в шахте, больше его я не видала. Писала всюду, требовала, умоляла… Бывая в Москве, ходила по разным приемным. Ответ был один: осужден за контрреволюционную деятельность. Писем от него не получала, жив ли он — не знаю…
Этот роман завершает трилогию, посвященную жизни современных золотодобытчиков. В книге читатель встречается с знакомыми ему инженерами Северцевым и Степановым, узнает об их дальнейшей жизни и работе в горной промышленности, вместе с героями столкнется с проблемами производственными и личными.
«В таежной стороне» — первая часть трилогии «Рудознатцы», посвященной людям трудной и мужественной профессии — золотопромышленникам. Действие развивается в Сибири. Автору, горному инженеру, доктору технических наук, хорошо знакомы его герои. Сюжет романа развивается остро и динамично. От старательских бригад до промышленной механизированной добычи — таким путем идут герои романа, утверждая новое, социалистическое отношение к труду.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
Содержание нового произведения писателя — увлекательная история большой семьи алтайских рабочих, каждый из которых в сложной борьбе пробивает дорогу в жизни. Не сразу героям романа удается найти себя, свою любовь, свое счастье. Судьба то разбрасывает их, то собирает вместе, и тогда крепнет семья старого кадрового рабочего Ивана Комракова, который, как горный алтайский кряж, возвышается над детьми, нашедшими свое призвание.
Роман Владимира Степаненко — о разведчиках новых месторождений нефти, природного газа и конденсата на севере Тюменской области, о «фантазерах», которые благодаря своей настойчивости и вере в успех выходят победителями в трудной борьбе за природные богатства нашей Родины. В центре — судьбы бригады мастера Кожевникова и экипажа вертолета Белова. Исследуя характеры первопроходцев, автор поднимает также важнейшие проблемы использования подземных недр.
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
О Великой Отечественной войне уже написано немало книг. И тем не менее роман Григория Коновалова «Истоки» нельзя читать без интереса. В нем писатель отвечает на вопросы, продолжающие и поныне волновать читателей, историков, социологов и военных деятелей во многих странах мира, как и почему мы победили.Главные герой романа — рабочая семья Крупновых, славящаяся своими револю-ционными и трудовыми традициями. Писатель показывает Крупновых в довоенном Сталинграде, на западной границе в трагическое утро нападения фашистов на нашу Родину, в битве под Москвой, в знаменитом сражении на Волге, в зале Тегеранской конференции.