Иные миры, иные времена - [121]

Фредерик БРАУН ЕСТЕСТВЕННО

Генри Блоджетт взглянул на часы и в отчаянии ухватился за голову. Два часа ночи. Он с яростью, захлопнул учебник, понимая, что ни за что не успеет подготовиться к завтрашнему экзамену; чем больше он учил геометрию, тем меньше в ней разбирался. Ему вообще с трудом давалась математика, а этот ее раздел он не способен был даже зазубрить.

А если он провалится, его выгонят из колледжа, У него и так оставалось три несданных предмета за первые два курса, и после четвертой неудовлетворительной оценки его отчислят автоматически. Тогда конец мечтам, конец карьере, конец всему. Сейчас его могло спасти только чудо.

Внезапно он выпрямился и даже подскочил на стуле.

Почему бы не прибегнуть к помощи тайных сил? Его всегда интересовали оккультные науки, и он собрал небольшую библиотечку книг, в которых доступным языком объяснялось, как вызывать демонов и подчинять их своей воле. До сих пор он боялся проводить подобные эксперименты, но сейчас терять было нечего и стоило рискнуть. Только с помощью волшебства мог он осилить дисциплину, которая никак ему не давалась.

Он быстро вскочил со стула, достал с полки лучшую свою книжку по черной магии, открыл ее в нужном месте и освежил в памяти простые инструкции.

Рьяно взявшись за дело, он сдвинул мебель к стенам, нарисовал мелом пентаграмму и ступил внутрь. Затем произнес заклинания.

Появившийся демон выглядел куда страшнее, чем он предполагал, но, призвав на помощь все свое мужество, Блоджетт начал рассказывать о своих трудностях.

— Я всегда был слаб в геометрии, — произнес он…

— Естественно! — ликующе вскричал демон.

Радостно улыбаясь языками пламени, он перешагнул через меловые линии шестиугольника, который Генри начертил вместо пентаграммы.

А. X. 3. КЭРР ЭТО НЕ МОЯ ВИНА

В некоей точке бесконечного пространства-времени, очнувшись от глубокой дремоты, которая, из-за преклонного возраста, стала посещать его все чаще, Бог огляделся вокруг. И, будучи всевидящим, Он увидел все. Он увидел вселенную; Он увидел супергалактики, и галактики, и солнечные системы; и одновременно Он увидел и каждую малую молекулу, и атом, и мельчайшую частицу вещества везде и всюду.

Среди бесконечного множества картин, увиденных им, была и такая: на маленькой обитаемой планетке, на которую Он, как ему помнилось, обращал внимание два или три раза в предыдущей вечности, в некоем полном людей шумном месте был огороженный клочок заросшей травой земли, на которой ничком лежал человек; и в тот самый момент, когда Он взглянул на него, человек этот умер в великом уничижении.

Бога разгневало то, что где-то в этой прекрасной вселенной, которую он создал для своих собственных непостижимых целей, может существовать несчастье. Ибо, хотя Он, несомненно, подсознательно ведал о существований несчастья, как и обо всем вообще, Он никогда официально его не признавал. Бог призвал к себе Сандольфона, руководителя небесного департамента молитв, которого он считал самым разумным ангелом, оставшимся на Небе после восстания интеллектуалов во времена Люцифера. Указав Сандольфону на то, что Он увидел, Бог изрек:

— Отправься туда, где сей человек лежит мертв, и разузнай среди его собратьев причину его несчастья. Ибо наверное один из них виноват. И того, кто был причиной несчастья в Моей вселенной — его покараю Я покараю страшно.

И при этих словах все ангелы, слышавшие их, затрепетали.

Сандольфон сделал заметку на своих табличках, перенесся мгновенно в место, указанное Господом. Повсюду вокруг покойного туда и сюда сновали тысячи подобных ему, но никто нe обращал внимания на неподвижную фигуру на траве, ограничиваясь иногда презрительной улыбкой. Невидимо стоя над ним, Сандольфон размышлял, как ему лучше начать расследование.

Он задумчиво смотрел на проходящих мимо людей и с некоторым любопытством изучал многочисленные запретительные таблички, установленные вокруг заросшего травой участка: «По траве не ходить!», «Собак не водить!», «Проход воспрещен!», но ответа на свой вопрос на табличках не находил. Наконец какой-то крупный человек в одежде синего цвета, несущий толстую дубинку и передвигавшийся с большой важностью, вошел в парк и легонько постучал дубинкой по дырявым подметкам башмаков покойного, говоря при этом;

— Эй, ты! По-моему, я уже говорил тебе, чтобы ты убирался отсюда!

Сандольфону показалось разумным появиться перед этим человеком, явно обладающим властью, в виде, преуспевающего гражданина; свершив это, он произнес сурово;

— Прекратите! Этот человек мертв.

Потрясенный внезапным появлением Сандопьфона и пораженный его необычными манерами, человек с дубинкой сказал:

— Неужели! — и наклонился над бездыханным телом. — Да, верно, — добавил он спустя мгновение. — Вот бедняга, черт возьми.

— Он умер в великом уничижении, — сказал Сандольфон, с неодобрением восприняв применение термина «черт» к одному из творений Господа, но не желая создавать из этого проблему. И, надеясь быстро закончить свое расследование, он продолжил: — Кто довел его до столь несчастного состояния?

— Откуда я знаю, черт возьми! — удивленно отвечал человек.

— Это были вы? — потребовал ответа Сандольфон,