Иные города - [9]

— Как, ты сказал, тебя зовут? — спросила я.

— А ты не знаешь? — хитро улыбнулся парень.

Я хотела ответить ему, что, конечно, не знаю. Но вдруг поняла, что знаю! Почему-то его могли звать только так, и никак иначе:

— Диего.

Имя прозвучало. Парень едва заметно кивнул и посмотрел на остальных.

— Ну что, сядем?

Я огляделась. На полу лежал пушистый ковер, на нем плоский мягкий матрас, на матрасе раскидана куча подушек и одеял, посередине низкий круглый стол с печеньем, фруктами, термочашками с изображениями животных, соответствующими тапочкам на наших ногах, и все это повернуто к входу и стене, на которой находился огромный экран. Под потолком крепился прожектор, а у Итсаску имелся маленький ноутбук, с которого она управляла экраном.

Мы ринулись к подушкам и кофе. Когда все уселись, Цезарь сказал:

— Давайте проведем небольшую презентацию дела для Насти. Это поможет нам самим подвести итоги и посмотреть, что успели и что еще нужно сделать.

— Главный передал нам следующее дело… — начал Диего.

— Главный? — переспросила я.

— Да. Старик… — Парень смутился. — Ну…

— Это наш начальник, — объяснил Цезарь. — Ему принадлежит несколько таких агентств, разбросанных по всему миру. Он… миллионер, ты увидишь, в основном заказчики — очень состоятельные люди. Продолжай, Диего.

— У коллекционера живописи украли три картины. Камеры наблюдения, меры безопасности, хитроумная система охраны — ничто не остановило преступника. Или преступников. На камере видно, что картина была и исчезла. Возможно, поработали с записью.

— Запись проверена, — вставила Итсаску. — Я не вижу никаких манипуляций.

— Проверь еще раз… — Цезарь вдруг резко выпрямился. — А еще лучше… Дай нам сейчас просмотреть ее снова.

Мне показалось или все затаили дыхание, пока Итсаску искала в папках ноутбука видео? Медленно включился большой экран. Мышка резво забегала по нему, открывая папки и программы. Наконец Итсаску загрузила нужное видео. На черно-белом экране возникла картинная галерея. В полумраке нельзя было разглядеть, что именно изображено на картинах, но на той, что находилась ближе к камере, по светлым очертаниям угадывалось тело обнаженной женщины. Мы напряженно вглядывались в неизменяющуюся картинку. Только указывающие время цифры в нравом нижнем углу камеры менялись: бежали секунды и минуты.

— Вот сейчас, — прошептал Диего.

Картина с женщиной дрогнула, словно колыхнулась от сильного ветра. И исчезла. Тут же включилась сигнализация. Но картины на стене уже не было.

— Я уверен, что-то сделали с записью, — откинувшись на подушки, сказал Цезарь.

— Насть, ты что-нибудь заметила? — спросила Лика.

Все смотрели на меня с интересом.

— Ничего особенного… — пожала я плечами.

— Тебе потом дадут еще раз просмотреть, — быстро распорядился Цезарь. Анжелика сделала пометку в блокноте. — Итсаску, проверь еще раз запись, свяжись со специалистами. Необходимо точно знать, что это не махинация с пленкой.

— Конечно. — Итсаску перекинула волну темных волос с одного плеча на другое. Похоже, она была недовольна тем, что Цезарь не поверил ее заключению. Присмотревшись к девушке, я заметила, что одета она весьма необычно: в корсете с металлическими вставками и деталями, похожими на замысловатые крючки. На руке красовался перстень в виде шестеренки из часов.

— Что еще? Диего?

— Я проверил хозяина галереи. Он действительно расстроен из-за грабежа. Украдены самые ценные его картины. У него не было долгов, его не шантажировали, он чист. Эта версия отпадает.

— Члены семьи? — спросил Цезарь.

— Проверены еще не все. У сына есть долги, но он живет в Бразилии.

— Свяжись с детективным агентством в Буэнос-Айресе, с Филипе. Пусть съездит в Бразилию и узнает, что с сыном. Ты мне нужен здесь. Что еще?

— Система охраны, — напомнил Серж. — Я занимаюсь анализом возможных дыр, но пока кажется, что все очень хорошо продумано, хозяин вложил в охрану целое состояние…

— Что по поводу ценности картин и их возможной стоимости? — Цезарь обратился к Лике.

— Картины были приобретены в разное время на разных аукционах. Связи с предыдущими владельцами я не нашла, — ответила девушка. — Картины ценные, но особого внимания публики не привлекали. Доступ в галерею открыт по предварительной договоренности. Иногда организуют групповые экскурсии, например, студентов художественных факультетов. В целом мы можем собрать список посетителей за последний год, сейчас над этим работает персонал галереи. Никто не предлагал владельцу продать картины. Сам он оценивает пропажу в несколько миллионов. Но эта оценка может быть завышенной, ему надо получить страховые выплаты.

Я слушала их и думала, что работа не такая интригующая, как казалось поначалу. Скрупулезный анализ фактов, поиск взаимосвязей, проверка каждого предположения… все это напоминало нелюбимую мной математику: «дано», «теорема», «доказательство», «решение»… Все больше росло сомнение в собственных силах. Зачем я им нужна? Они такая сплоченная команда, видно, знают друг друга не один год. Об этом можно догадаться по тому, как Диего отрезал себе кусочек от пирожного и отдал Итсаску веточку красной смородины с россыпью красных ягод — вероятно, в курсе того, что ей нравится. Она машинально взяла, словно это само собой разумеется, а значит, такое происходит часто. Можно догадаться и по тому, как Лика, наполняя кружку Цезаря, добавила ему три кусочка сахара, а Сержу капнула меда — значит, тоже давно знает их вкусы. А еще — по отдельным деталям в разговоре о картинах. По тому, что все происходит словно отдельно от меня. Несмотря на усилия Лики нас объединить тапочками и чашками, я все равно здесь чужая.